24 марта, Конакри – столица Гвинеи. Как обычно, в белом халате я вошел в китайско-гвинейскую больницу «Дружба», где я работал уже более года. Сначала в амбулатории я принял больного по предварительной записи, потом срочно прошел в операционную, где мы вместе с черными коллегами сделали больному операцию... Все это проходило как обычно – напряженно, но привычным порядком. После завершения операции отправленное местным правительством смс все изменило.

    Вспышка Эбола, геморрагическая лихорадка – эти несколько слов как острые мечи резнули глаза, от них забегали мурашки по спине.

    Я сразу же вспомнил 35-летнего пациента с болью в животе, кровавой рвотой и повышенной температурой, которого мы поместили в больничную палату общей хирургии. Я прекрасно помню, что через 4 дня после госпитализации этого больного я лично провел его срочный медицинский осмотр. И сейчас есть основания спрашивать себя, неужели этот пациент заразился вирусом Эбола?

    Потом я был изолирован. Я – хирург, который каждый день имел дело со смертью, с этого момента волей неволей начал пристально анализировать все самые незначительные изменения в своем теле. Утром, умываясь перед зеркалом, внимательно смотришь, не появилось ли кровотечение соединительной оболочки глаз, которое походит на симптом вышеупомянутого больного; днем даже самое легкое головокружение способно взвинтить нервы, думаешь не первый ли признак заболевания это; если температура тела поднимается до 36,9, сразу же начинаешь нервничать и ускоряется сердцебиение; даже на коже появляется небольшая сыпь, невольно ассоциируешь это с последствием, к которому привел вирус Эбола.

    В изоляторе ритм моей повседневной жизни и привычки полностью изменились. До этого я пил воду только тогда, когда во рту пересохло, а сейчас каждый день я заставляю себя как можно больше пить воды; раньше больница регулярно выдавала медикам витамины, которым я никогда не придавал большого значения, а сейчас я ежечасно напоминаю себе, о необходимости пунктуально принимать витамины и тем самым повысить собственный иммунитет; раньше предпочитал веселиться вместе с коллегами, а сейчас приходится выбирать подходящее время, чтобы немного погулять и расслабиться в безлюдной местности...

    7 апреля, это 21-й день после того как я соприкасался с вышеупомянутым погибшим инфицированным. Я чувствую себя необыкновенно счастливым, потому что смог безопасно дожить до этого момента,. 14 апреля строгая изоляция наконец-то закончилась. И сейчас я понял, быть живым и здоровым – это самое счастливое и прекрасное дело на свете...