Второй ключевой интерес заключался в том, чтобы «раз и навсегда урегулировать вопрос о ежегодном подтверждении Конгрессом США статуса Китая как страны с режимом наибольшего благоприятствования (РНБ) в торговле. Путем присоединения к ВТО эта “бомба замедленного действия” была полностью обезврежена». На то время данный вопрос, несомненно, был самым большим препятствием, стоящим на пути развития китайско-американских отношений и служащим свидетельством огромной несправедливости в отношении торговли с Китаем. По словам Лун Юнту, «некий руководитель высшего уровня неоднократно спрашивал меня, будет ли благодаря вступлению в ВТО решен вопрос о ежегодном продлении Конгрессом США режима наибольшего благоприятствования в торговле с Китаем».

    Поэтому Лун Юнту поднял за столом переговоров эту проблему и попросил представителей США дать обещание, что после присоединения Китая к ВТО США гарантируют Китаю постоянный режим наибольшего благоприятствования в торговле, отменив ежегодное рассмотрение торгового статуса Китая. «Услышав это, представители США тут же рассердились и сказали, что ежегодное рассмотрение торгового статуса является задачей Конгресса США и может быть аннулировано только в том случае, если Конгресс решит внести поправки во внутреннее законодательство. Американская сторона также заявила, что если китайская сторона намерена сделать этот вопрос предварительным условием для начала переговоров, то они отказываются от дальнейших переговоров». Лун Юнту, рассказывая об этапах нелегкого переговорного процесса, подчеркнул, что, как всем хорошо известно, хотя 1999 год был наиболее трудным для китайско-американских отношений годом, он также имел ключевое значение для переговоров в рамках ВТО. Тем не менее, в мае того года силы НАТО под руководством США сбросили высокоточную ракету на китайское посольство в Югославии, после чего переговоры о присоединении Китая к ВТО прервались.

    Спустя 5 месяцев после этого инцидента, когда тогдашний Президент США Билл Клинтон обратился с просьбой к китайскому правительству возобновить переговоры, Председатель КНР Цзян Цзэминь выдвинул три условия: во-первых, урегулировать вопрос РНБ в отношении Китая; во-вторых, отменить общие положения о гарантиях и, в-третьих, расширить экспорт американской продукции высоких технологий в Китай. Ответ Б. Клинтона был очень умным: как только Китай присоединится к ВТО, правительство США приложит все возможные усилия, чтобы содействовать принятию Конгрессом США соответствующего решения в области предоставления Китаю постоянного РНБ. Тогдашний американский президент также дал обещания по двум другим требованиям.

    В ноябре 1999 г. переговоры возобновились. «Правительство США действительно выполнило свое обещание. Через несколько месяцев после присоединения Китая к ВТО Конгресс США принял поправки во внутреннем законодательстве и удалил Китай из списка стран, чей РНБ в торговле должен ежегодно подтверждаться, – пояснил Лун Юнту. – Поэтому вторая основная цель Китая при вступлении в организацию состояла именно в улучшении китайско-американских отношений. А это в свою очередь играло на руку оптимизации внешней обстановки развития Китая».

    Третий ключевой интерес «заключался в содействии внутренним реформам за счет шансов, предоставляемых вступлением в ВТО». В качестве иллюстрации Лун Юнту привел слова, однажды сказанные тогдашним китайским Премьером Чжу Жунцзи: «Проведение реформ государственных предприятий без хотя бы минимального участия внешних сил будет затруднительным. Поэтому я надеюсь, что после присоединения Китая к ВТО появятся новые импульсы к реформированию китайских предприятий».

    На самом деле, помимо содействия реформам в области внешней торговли и привлечения иностранных инвестиций, новые идеи и представления, которые широко распространились в Китае за 10 лет после вступления в ВТО, также были задействованы для продвижения реформ и в других областях: например, «национальный режим благоприятствования» для частных предприятий, «прозрачность» правительства и т.д.

    Присоединение к ВТО – это только начало

    Оглядываясь на процесс развития Китая в течение десятилетия после вступления в ВТО, Лун Юнту выражает большое удовлетворение: «Чтобы вступить в ВТО, нам пришлось пойти на некоторые уступки, но после присоединения к ВТО торговая и экономическая мощь Китая сильно возросли, поэтому тогдашние уступки уже давно кажутся совсем незначительными. Некоторые считают, что вступление в ВТО и активное продвижение политики внешней открытости принесли Китаю убытки, но, на мой взгляд, это было абсолютно правильным решением. Ведь политика открытости подразумевает не только открытость для других стран, а, в первую очередь, открытость во имя своих же собственных интересов. Открытость не предполагает односторонних уступок, как ошибочно полагают некоторые, а является движителем прогресса. Реформы и открытость являются базовым курсом национальной политики нашей страны. Мы отстаиваем представление о том, что чем больше открытость, тем в большей безопасности будет находиться наша страна и тем быстрее будет протекать процесс развития».

    Как считает Лун Юнту, «обещания, данные нами при вступлении в ВТО, являются началом, а не концом». Углубление открытости страны должно идти в ногу со временем, и Китай, разумеется, не может оставаться на том же уровне открытости, как было обещано 10 лет тому назад. По мере развития глобализации и увеличения экономической мощи Китая, страна должна продвигать открытость в более широком ряду областей. Что касается трудностей текущего экономического развития, то Лун Юнту полностью уверен: «Только углубление открытости может компенсировать слабые стороны в развитии Китая».

    Например, что касается реформ финансовой системы, то Лун Юнту считает, что правительству необходимо проявить в данный момент политическую решимость. Валютные резервы Китая уже превысили 3 трлн долларов США и все еще продолжают увеличиваться. Эту проблему невозможно урегулировать только путем ревальвации жэньминьби, так как ревальвация повлечет вынужденную пассивность. Самым актуальным и насущным сейчас представляется разработка пакета комплексных реформ финансовой системы, включая план открытости рынка капиталов, который необходимо реализовать в соответствии с графиком.

    Тогдашние переговоры между Китаем и США проходили вскоре после финансового кризиса в Азии в 1998-1999 гг., поэтому китайская сторона очень осторожно подошла к вопросу открытости рынка капиталов. В результате чего даже спустя 10 лет, прошедшие после вступления Китая в ВТО, доля иностранных банков и страховых компаний на китайском рынке составляет меньше 2%, что значительно ниже предполагаемого уровня – 15-20%. Они почти не составляют никакой конкуренции для китайских банков и страховых компаний. Кроме того, рынок капиталов не слишком открыт и для частных предприятий, поэтому китайские банки и страховые компании живут припеваючи, и у них отсутствует стимул для углубления реформирования. «На сегодняшний день наша главная слабость заключается в том, что нынешняя система и уровень подготовки персонала все еще не соответствуют текущему экономическому масштабу и экономическому положению Китая».

    Лун Юнту подчеркнул: «Нам нужно набраться смелости и перестать так сильно беспокоиться. Трудности, которые во время переговоров нам представлялись огромными, теперь таковыми вообще не являются. Если сейчас открытость в финансовой сфере нам кажется очень большой проблемой, то стоит нам взглянуть на нее через призму будущего в 5 или даже 10-летней перспективе, как проблема сразу же перестает казаться непреодолимой».