Знакомство с Шаолиньским ушу

ПОТАПОВА НАТАЛЬЯ

    Как ни странно, мое знакомство с ушу началось вовсе не с упоения от просмотра фильмов с участием Джеки Чана и Брюса Ли. Началось оно с большого интереса к монахам-воинам (кит.: «усэн», где «у» – «военный», а «сэн» – «буддийский монах») и Шаолиньскому монастырю, который, как я позже узнала, как раз и является одной из колыбелей китайского ушу. Вот почему мое первое путешествие по Китаю во время стажировки в Пекинском педагогическом университете в далеком 2001 г. составила поездка по городам провинции Хэнань, и, конечно же, главной целью было именно посещение Шаолиньского монастыря в горах Суншань.

    Помню, что перед поездкой я решила хорошенько подготовиться, чтобы не только «поразить» местное население своим знанием китайского языка, но и, как говориться, «быть в теме».

    Среди множества секретов, которые таит в себе удивительная Китайская цивилизация, один из вызывающих у иностранцев наибольшее любопытство, почтение и даже смешанное со страхом преклонение – это китайские боевые искусства. Ушу занимает среди них центральное место и, бесспорно, выступает важнейшим компонентом культурного наследия Китая, обладая богатым содержанием, которое было пронесено через многие века. Если поначалу ушу воспринималось как необходимая способность для выживания в многочисленных войнах и политических раздорах, то сейчас ушу представляет собой хорошо организованное и систематизированное направление программы обучения китайскому сценическому мастерству, а также один из наиболее популярных видов спорта, доступных для разных возрастных групп и контингентов занимающихся. Если коснуться философского аспекта, то в истории ушу можно проследить долгий и сложный процесс трансформации от активной практики боя к высокому умению, которое практикуется как комплексный метод самолечения, самосовершенствования и самозащиты, а также как моральная дисциплина и даже путь к просветлению сознания. На протяжении многовековой истории своего существования комплексы упражнений и приемов (кит.: «таолу») неоднократно меняли свои названия; варьировались движения, позиции и стойки, но направленность и основные принципы оставались неизменными. Как сказал один китайский мастер–ушуист, ушу – это не просто искусство кулачного боя, а традиционная китайская система комплексного самосовершенствования, которая оказывает разностороннее воздействие на организм и в которой равное место отведено развитию физической, духовной и энергетической составляющих личности.

    Многие не совсем точно понимают разницу между ушу, «гунфу» (то, что в англоязычной литературе называется «kungfu») и «Тайцзицюань». «Ушу» – термин для обозначения всех боевых искусств Китая, поэтому слова «гунфу» и «ушу» фактически являются синонимами. Последние 30 лет ушу в Континентальном Китае постоянно претерпевало модернизацию и унификацию, благодаря чему были разработаны универсальные стандарты обучения и ведения соревнований. Немудрено, что на Западе, например, ушу, в первую очередь, ассоциируется именно с современным спортивным направлением, в котором акцент делается на трех главных вещах – скорости, сложности и артистизме. Соответственно, современное ушу превратилось в атлетическое и эстетическое зрелище и вид спортивных состязаний, в то время как гунфу и традиционное ушу по-прежнему являются традиционными боевыми практиками. Тайцзицюань – это одна из главных школ ушу, которая учит управлять внутренней энергией, т.е. «Ци»-энергией, следуя при этом принципу «подчинения мягкости».

    Каждое движение ушуиста рассчитано на демонстрацию не только необходимых навыков ведения боя, но и пластики, координации, ловкости и эстетизма. Глубина смысловой нагрузки этих движений, их красота, степень сложности и научно-методическая основа обучения отличают ушу от других боевых искусств. Комплекс ушу можно выполнять соло, в паре или в группе; ушуисты могут выступать как с оружием, так и без. На вооружении в ушу приняты китайские традиционные виды оружия (алебарды, шесты, копья, мечи, парные кинжалы, парные цепи и др.). Ушу – это и удары головой, и движения руками, локтями, ногами и коленями, обхваты, блоки, симуляции атаки для нанесения серии скрытых ударов, а также применение оружия. Все перечисленные элементы ушу могут составлять тактику атаки или обороны, а потому и движения бывают наступательные и оборонительные и, уж конечно, быстрые или замедленные; ушу – это сочетание динамизма и неподвижности, жесткости и мягкости, прямоты и опосредованности, пустоты и наполненности. Ушу, разумеется, закаляет человека, практикующего этот вид тренинга, физически, но, что еще более важно, оно способствует внутренней переоценке ценностей и выработке ряда полезных качеств личности, таких как целеустремленность, выносливость, решительность и умение мгновенно оценить ситуацию. Таким образом, ушу представляет собой наиболее увлекательное и глубокое искусство, которое не только требует практики для оттачивания определенных навыков, но и философского осмысления, рефлексии, духовного постижения. Это, скорее, боевое искусство, совмещенное с медитативной практикой.

    Чтобы понять, что такое ушу, нужно, прежде всего, обратиться к его философии. Знаменитый мастер китайских боевых искусств Сунь Лутан (1860–1933) в своей книге «Описание истинного смысла кулачного искусства» выразил суть восточных боевых искусств (кит.: «уи») такими словами: «Практика кулачного боя заключена не в каких-то формах, а лишь в целостности и полноте одухотворенной “Ци”-энергии. Когда одухотворенная “Ци” целостная, и формы становятся завершенными, к тому же, обретаешь подвижность и устраняешь возможности закупорки “Ци”». Соответственно, любое внешнее движение–действие и в ушу, и в других аспектах жизни человека должно определяться правильной циркуляцией «Ци»-энергии в организме практикующего.

    В далеком 2001 году я даже не помышляла, что мне посчастливится не только побывать в Шаолиньском монастыре, но и прожить несколько незабываемых дней в школе ушу для девочек. Школа эта создана при одном из женских буддийских монастырей недалеко от Шаолиня. Я до сих пор с большой благодарностью вспоминаю директора той школы ушу. Директор Ян, сын настоятельницы монастыря, не только пустил меня на ночлег в общежитие и снабдил талонами в местную столовую, но и попросил учащихся организовать для меня подробную экскурсию по монастырю, а вечерами девочки–ушуистки показывали небольшие представления, демонстрируя то, чему они научились за эти годы.

    Между прочим, школы ушу и буддийские монастыри – это вовсе не чуждые друг другу организации, как можно было бы думать: их связывают не только исторические, но и философские корни. Дело в том, что китайские философы и индийские миссионеры, распространявшие буддизм на территории Китая, внесли существенный совместный вклад в формирование ушу. В частности, такой особый стиль ушу, как Шаолиньский, обязан своим существованием индийскому буддийскому монаху Бодхидхарме, проповедовавшему в монастыре Шаолиньсы. Бодхидхарму считают основателем китайского чань-буддизма. На протяжении 11–13 веков буддизм в Китае подвергался гонениям, результатом которых стал упадок Шаолиньского ушу. «Спасителем» стиля выступил некто Цзюе Юань (13 в.), который стал активно возрождать местное традиционное боевое искусство. Техника, которая сегодня знакома современным любителям и профессионалам ушу, занимающимся в школах ушуистов при Шаолиньском монастыре, а также в расположенных вокруг многочисленных буддийских монастырях, сформировалась именно благодаря Цзюе Юаню, причем на основе древнего китайского военного искусства.

    Мне особенно нравится то, что, как рассказал тогда господин Ян, ушу, как и буддизм, предъявляет к каждому практиканту свой спрос, поскольку от каждого ожидают результатов «по его возможностям и способностям»; в любом возрасте человек имеет возможность осваивать это искусство на доступном именно ему уровне, например, делать основной упор на развитие физических качеств или акцентировать внимание на постижении внутреннего мира. К тому же, теория ушу, как и многие буддийские школы, отличается большой парадоксальностью, например, хотя бы такими утверждениями, как «Боевое искусство вне искусства ведения боя – это и есть истинное боевое искусство» или «Форма – это пустота, а пустота – это форма».

    После первого раза я побывала в Шаолине еще дважды (последний раз всего 2 года назад), но, честно говоря, первые ощущения были самыми яркими. Шаолинь и школы ушу вослед быстрому развитию китайской экономики и процессу маркетизации все больше коммерциализируются, утрачивая таинственность и истинность традиций.