Китайский праздник приходит в дома иностранцев!

 

ПОТАПОВА НАТАЛЬЯ

 

 

    Ожидание праздника иногда даже лучше самого праздника. По правде сказать, в отношении Чуньцзе (Праздник весны, или Китайский новый год по традиционному календарю) – это более чем верно. Все знают, что Чуньцзе является для китайцев самым важным праздником в году.

 

    Еще примерно за месяц до Праздника весны, который в этом году отмечается непривычно рано, а точнее – 23 января, китайцы начали бурные приготовления: мастерили самодельные бумажные фонарики, развешивали праздничные гирлянды и бумажные узоры, наклеивали на створки дверей красные и золотые иероглифы «фу» (кит. «счастье»), причем в перевернутом виде, чтобы подчеркнуть, что «счастье пришло» (кит. «фудао» – буквально «счастье перевернулось» – омонимично словосочетанию «счастье пришло»). Многочисленные подарки тоже покупают заранее, прямо-таки опустошая все прилавки; заказывают по интернету громкие хлопушки и покрепче затягивают пояса, готовясь раздать родне и детям друзей и знакомых увесистые и не слишком «хунбао» – красные конверты с деньгами.

 

    Дело в том, что Праздник весны начинается каждый год с первой декады двенадцатого месяца (кит. «лаюе») и продолжается более месяца, вплоть до середины первого месяца наступившего года (кит. «чжэнъюе»). Самые важные дни праздника приходятся на канун Нового года (кит. «чуси») и первые три дня после его наступления. Первые три дня традиционного Нового года являются праздничными нерабочими днями, но многие приплюсовывают еще и выходные и отдыхают неделю, а то и больше. В «чуси» семья обязательно должна собраться за праздничным столом, поэтому все члены семьи, которые учатся или работают вдали от родных мест, спешат домой. Радостная атмосфера не только наполняет каждый дом, но и царит на каждой улице каждого города и села. Несколько дней подряд проходят шумные народные гулянья и веселые ярмарки (так называемые «храмовые»), на которых собираются толпы, чтобы посмотреть на традиционные танцы «львов» и «драконов» (танцоры в костюмах). Новогодние празднества заканчиваются после Праздника фонарей (кит. «Юаньсяоцзе»), т.е. на 15-й день первого месяца по традиционному календарю.

 

    Честно говоря, мне, как и другим иностранцам–«старожилам» Пекина, трудно испытывать большой энтузиазм в связи с Чуньцзе. Последние две–три недели перед Чуньцзе проходят под знаком автомобильных пробок, когда путь на работу и домой превращается в испытание на терпение и прочность, а также пустых банкоматов, т.е. без малейшей надежды на «кэш»; добивают и длинные очереди во всех общественных местах. Наступление Нового года знаменуется закрытием всех офисов и большинства заведений, отсутствием свежих поставок в продуктовых, оглушительным грохотом по вечерам и ночью, что имеет место по причине бесконечной любви китайского народа к фейерверкам, хлопушкам и петардам. Тяжело дается и участие в многочисленных «праздниках живота», на которые или ты сам или тебя приглашают друзья и знакомые – пообедать, перекусить, поужинать и даже пополуношничать. Так что к Чуньцзе у меня сложилось двоякое отношение.

 

    Когда я еще была студенткой, в один из новогодних канунов мы всей группой собрались дома у нашей китайской учительницы, чтобы вместе лепить непременные пельмени и встречать Чуньцзе. До сих пор помню, как мы, тогда еще совсем незрелые первокурсники, с открытыми ртами выслушали сообщение учительницы о том, что на севере Китая на Новый год принято есть пельмени (кит. «цзяоцзы»), а на юге – приготовленные из клейкого риса и нарезанные на кусочки «няньгао». Пельмени обязательно должны присутствовать на праздничном столе, поскольку «цзяоцзы» символизируют единение всей семьи в одном месте (начинка в обертке из теста); к тому же, по форме они напоминают традиционные серебряные слитки, означающие богатство.

 

    Многие стараются уехать из Китая на время праздников, чтобы избежать суматохи и шума. Я – тоже не исключение. Так, один раз я оказалась во время Праздника весны в Малайзии, один раз – во Вьетнаме, а года четыре назад – в Индии, причем в «Чайна-тауне» в Нью-Дели. Но Чуньцзе настиг меня и там, ведь по всей Азии в это время устраиваются шумные празднества! Особенно мне запомнилось, как весело справляли Китайский новый год индусы и китайцы в индийской столице. Прекрасно отужинав в одном из китайских ресторанчиков, мы отправились смотреть новогоднее представление в китайскую школу, раположенную прямо в «сердце» «Чайна-тауна»: китайские школьники и учителя, нарядившись в маскарадные костюмы, представили зрителям зажигательный танец львов и драконов.

 

    Поинтересуемся, как относятся к Чуньцзе другие живущие в Китае иностранцы.

 

    Китаист Вика Л., преподающая сейчас в Москве китайский язык и экономические дисциплины, рассказала, что трижды отмечала Чуньцзе с китайцами: два раза со своей дальней родней и один раз с китайскими друзьями. Несколько лет назад, когда Вика отмечала Праздник весны с дунбэйскими родственниками, в их доме собралось много народу. Еду начали готовить уже за несколько дней до «чуси», и последующие дни прошли в бесконечных застольях. Казалось, что из-за стола даже не вставали! Вику, например, потрясло то, что накануне Чуньцзе родственники «выдали» ей комплект новой одежды красного цвета, включая красные носки и красное белье, а на следующий день с гордостью протянули конверт с деньгами. Вика сообщила, что не растерялась, и тут же приготовила такие же конверты для младших детей в семье, вложив в каждый по нескольку купюр. Конверты с деньгами, которые предназначаются для детей, называются «ясуйцянь» (т.е. «деньги для подавления возрастных трудностей»).

 

    Относительно обычая встречать Чуньцзе с пельменями, Вика, улыбнувшись, сказала следующее: «Оба раза, когда справляла Новый год с китайской родней, я даже не помню, чтобы дело доходило до пельменей, так как стол просто ломился от яств, и все уже настолько наелись, что смогли съесть только по одной пельмешке – для проформы. Кстати, с друзьями было то же самое: сначала мы наелись до отвала, а потом, уже ночью, стали лепить пельмени, но есть их никто уже не хотел».

 

    Надя К., работающая в Китае уже четыре года, призналась, что, с одной стороны, она получает огромное удовольствие от предпраздничной атмосферы, наполняющей все уголки большой страны; столица преображается буквально на глазах: улицы и дома украшают парными новогодними иероглифическими надписями и изображениями дракона – символа наступающего, 2012, года. Кроме того, в магазинах устраивают грандиозные распродажи, во время которых можно неплохо сэкономить на покупках. Однако, с другой стороны, в праздничные дни очень сложно организовать досуг, так как билеты на поезда и автобусы купить практически невозможно, а авиаперелеты существенно дорожают; кроме того, многие рестораны и магазины или не работают вообще, или закрываются довольно рано. Однако, по словам Нади, все это можно пережить. Наибольший дискомфорт ей доставляет традиция китайцев запускать в Чуньцзе фейерверки и салюты. «Во всем городе на протяжении нескольких дней подряд стоит оглушительный грохот, по улицам становится страшно ходить, так как рвануть может в любой момент и практически в любом месте, а распоряжение городских властей относительно пальбы в недозволенных местах мало кто соблюдает», – пожаловалась девушка.

 

    Очень интересно рассказала о своих новогодних впечатлениях в Китае Светлана К., которая живет со своей семьей в Пекине уже более 10 лет. «Когда я приехала в Китай, то ничего не знала о традиционных китайских праздниках. Сначала нам объяснили, что на входную дверь полагается наклеить перевёрнутый иероглиф “фу”; на следующий год мы уже были осведомлены более подробно, поставили в доме живое мандариновое деревце и украсили окна красочными бумажными вырезками. Когда подросли мои дочери, празднование Чуньцзе стало неизменной традицией в нашей семье. Мы не просто принимаем обычаи чужой культуры, но чувствуем свою сопричастность праздничному калейдоскопу событий, разделяем традиции и искренне радуемся происходящему». По словам Светланы, Чуньцзе для ее семьи не просто формальный повод повеселиться и отдохнуть от работы: они заранее готовят подарки, закупают еду и ходят в гости к китайским друзьям. Обязательный «гвоздь» программы, неизменно приводящий в восторг всех детей, – это взрывание хлопушек. Восьмилетняя дочь Светланы Катя ужасно рада тому, что в этом году Чуньцзе совпадает с ее днём рождения. Ожидающая подарков в двойном размере Катя даже заявила, что и хлопушки будут взрывать «в мою честь!». А супруг Светланы радуется тому, в праздничные дни ездить Пекину на машине куда легче, ведь транспортных заторов поубавится.

 

    Историк–китаист Михаил К. поделился с нашим журналом воспоминаниями о своем праздновании Чуньцзе на острове Хайнань в феврале 1991 г. Первая поездка в Китай – десятимесячная языковая стажировка в Пекинском институте иностранных языков в 1990–1991 гг. – стала для него первым живым и, вероятно, наиболее глубоким впечатлением о Китае. Как сразу же уточнил Михаил, это отнюдь не означает, что все его последующие поездки в Поднебесную – по работе и на отдых – лишены ярких воспоминаний: «Лично для меня как китаиста и интересующегося человека всякая встреча с Китаем – это неповторимое чудо, наделенное смыслом как в профессиональном, так и в жизненном плане. И тем не менее, приходится признать, что впечатления о тех первых месяцах пребывания в Китае до сих пор остаются в памяти как самые яркие именно благодаря своей новизне и самобытности».

 

    В 1991 г. Михаил отмечал Чуньцзе на Хайнани, вблизи тогда еще вовсе не «отельно-небоскребного», а вполне сельского, провинциального местечка Санья. Его воспоминания пронизаны теплотой с примесью легкой ностальгии: «Я помню тропическую ночь с россыпью звезд, шум невидимых во тьме волн, терпко-соленый запах океана и уходящую в темноту серую полосу пляжного песка в бухте Дадунхай; помню навес из пальмовых листьев над белым пластмассовым столиком, свежий прохладный сок кокосового ореха, гасящий резко-острый вкус запеченного на углях морского окуня. А вокруг – нестерпимый, совершенно оглушающий треск длинных красных гирлянд из хлопушек, издали напоминающих пулеметные ленты. И много, очень много, по-детски непосредственно улыбающихся людей».

 

    Как видно из рассказов иностранцев, они с любовью относятся к Китаю и уважают китайские традиции празднования Нового года. В этом году и я, наслушавшись рассказов друзей, решила никуда не уезжать на праздники, а весело отметить наступающий год Дракона в Пекине.

 

    Хотя в «чуси» гостей принимать не принято и за стол садятся обычно только члены семьи, а на улицу выходят только после 24:00, чтобы хлопушками и петардами «отпугнуть всю нечисть», радушные китайцы делают исключение для иностранцев, живущих на чужбине и изнывающих, как им кажется, от тоски по родине. Поэтому я воспользуюсь приглашением китайских знакомых и встречу Новый год у них дома, с пельменями и рыбой.

 

    «Синьнянь куайлэ, дорогие читатели! – говорю я вам. – Радостного вам наступающего года!».