Великая письменность

 

ВАН ФАН

 

 

    На одном из ритуальных бронзовых сосудов, отлитых более 2000 лет тому назад, можно увидеть знак «字». Этот знак, имеющий значение «иероглиф», состоит из двух графем: «ребенок» и «крыша», символизирующая храм предков; причем, ребенок словно стоит под крышей храма. За этим иероглифическим знаком закреплены определенные культурные коннотации: старшие в семье приносили новорожденного в храм предков, где совершали обряд поклонения Небу, Земле и предкам; затем ребенку присваивали имя и возлагали на него миссию по поддержанию связи между вечными предками и бесконечным будущим. Таково содержание культа предков.

 

    Как видим, письменный знак со значением «иероглиф» – это идеограмма, состоящая не просто из графемы «ребенок». «Ребенок» в этом письменном знаке наделен – буквально с рождения – огромными сакральными надеждами и обязанностями по выполнению священного долга отправления культа предков. Вот вам примеры того, как записывали в древности слово «иероглиф», т.е. «письменный знак». Отсюда видно, что в глазах жителей Поднебесной иероглифы обладают глубочайшим смыслом и значением, благодаря чему мир китайских иероглифов также представляется наделенным ни с чем не сравнимой таинственной силой и удивительным богатством. Однако самое интересное заключается в том, что этот великолепный мир иероглифики не только существует параллельно с реальным миром, но и постепенно изменяет его...

 

 

Истоки преклонения перед иероглифами

 

    Давайте перенесемся на несколько тысячелетий назад. Некто Фу Хао – супруга правителя династии Шан (? – 1192 г. до н.э.) по имени У Дин – ждала ребенка. У Дин прибег к мантике, позвал дивинатора (гадателя), и тот выгравировал на черепашьем панцире, служившем для гадательных нужд, такой вопрос: «Благополучно ли пройдут роды?»

 

    Заданный У Дином вопрос не имел прямого отношения к государственным делам. Однако только правители обладали правом общаться с предками посредством гадания на костях жертвенных животных и панцирях черепах, а посему подобные личные вопросы также не возбранялись. По словам профессора Института культуры и истории при Шэньсийском педагогическом университете Ван Хуэя, в те далекие времена, когда люди слепо поклонялись как добрым, так и злым духам, считая, что все они имеют контроль над их жизнью, наделение шанских правителей подобной привилегией служило обеспечением их единоличной власти в управлении государством.

 

    Если считать торжественные ритуалы жертвоприношения и скрупулезные процедуры гадания высшим правом шанских правителей и объединяющей духовной силой, за счет которой достигалось единство империи, то иероглифические гадательные надписи на костях жертвенных животных и панцирях черепах, т.е. так называемые «цзягувэнь», будучи единственным каналом общения с предками, обладали поистине огромной важностью.

 

    Возникшая позже письменность «цзиньвэнь (письмена на бронзе)», т.е. иероглифические надписи на бронзовых ритуальных сосудах, еще раз подтвердила высокое предназначение и сакральный характер китайской иероглифики.

 

    В период раннеклассового общества, характеризующегося низкой производительностью труда, бронзовые ритуальные сосуды, на изготовление которых затрачивали большой труд и общественные богатства, представляли собой предметы роскоши, призванные демонстрировать статус и властные полномочия шанских правителей и знати. Иероглифические надписи на бронзовых ритуальных сосудах в основном содержали информацию об именах владельцев сосудов, их военных заслугах и наградах, жертвоприношениях духам и предкам.

 

    Почему шанские правители и аристократы придавали надписям на бронзовых сосудах такую важность? Дело в том, что они свято верили, что посредством этих надписей они даже после смерти продолжат жить в мире своих потомков, и потому старались еще при жизни увековечить свои заслуги. Таким образом, благодаря подобным иероглифическим надписям обычные родственные отношения оформлялись в торжественных сакральных ритуалах и приобретали статус связей, на которых, в свою очередь, базировалась система верований. Именно на основе исполнения таких ритуалов и верований постепенно создавались самые ранние царства Поднебесной. Как видим, история поклонения иероглифическим надписям уходит корнями в эпоху династии Шан (она же Шан-Инь, 16–11 вв. до н.э.).

 

 

Волшебная связующая нить

 

    В эпоху Восточная Чжоу (770–256 гг. до н.э.) на территории Поднебесной одновременно существовали 7 крупных и малых царств, между которыми в течение длительного времени постоянно шли войны. В конечном счете, победу над всеми царствами одержало Цинь, которое и выступило объединителем страны под своей властью. На самом деле, среди царств того времени Цинь вовсе не являлось самым сильным и мощным. Так почему же именно оно вышло победителем?

 

    Живший в конце правления маньчжурской династии Цин ученый Ван Говэй (1877–1927 гг.) объяснял этот феномен наличием китайской письменности. Царство Цинь располагалось в центральной части территории, там, где раньше правила Западная Чжоу (1046–771 гг. до н.э.), т.е. недалеко от современного города Сиань провинции Шэньси. Другие 6 царств отстояли от земель Западной Чжоу достаточно далеко. Люди, жившие впоследствии на месте расцвета древней династии, имели гораздо больше возможностей унаследовать местные культурные традиции. На взгляд Ван Говэя, циньская письменность и письменность Западной Чжоу имеют общие корни. В то время, когда принятые в других 6 царствах письменности развивались свободно, не скованные никакой унификацией, письменность царства Цинь, будучи унифицированной, передавалась по наследству со времен Западной Чжоу, продолжая лучшие традиции письменной культуры царствующего дома. Кто знает, возможно, еще давно именно циньские правители осознали, что с раздробленностью рано или поздно будет покончено, и на смену хаосу и междоусобице придет единая централизованная власть. Преемственность культурных традиций и развитие письменности Чжоуской цивилизации сыграли решающую роль в процессе объединения Поднебесной под властью царства Цинь.

 

    В 221 г. до н.э. основоположник династии Цинь – император Цинь Шихуан-ди – завершил объединение разрозненных царств и создал в Поднебесной единую централизованную империю. Затем первый китайский император стандартизовал и унифицировал не только систему мер и весов по всей стране, но и письменность, благодаря чему китайская иероглифика стала быстрыми темпами распространяться во всех районах Поднебесной.

 

    Американский историк греческого происхождения Лефтен Ставрианос (1913–2004 гг.) наглядно проиллюстрировал преемственность китайской письменности на следующем пассаже: если бы некий китаец, живший во времена правления династии Хань, т.е. в 1 в. до н.э., перенесся на машине времени в 8-й век (когда у власти находилась уже династии Тан), то он вряд ли оказался бы в затруднительном положении. Более того, он обнаружил бы, что династия Тан не слишком отличается от династии Хань: одни и те же нация и язык, приверженность конфуцианским воззрениям, обряд поклонения предкам и даже модель административно-государственного управления с императором во главе практически одинаковы. А вот если бы римлянин, живший в 1-м в. до н.э., неожиданно очутился в 11-м, 16-м или 19-м в., то, оказавшись среди германцев, он с удивлением обнаружил бы, что язык и одежда людей уже давно не те, что были, верования изменились, не говоря уже об образе жизни.

 

    Возможно, Л. Ставрианос грешил некоторым преувеличением, однако, тем не менее, ему удалось проиллюстрировать интересный факт, а именно: при наличии исторической преемственности в области письменности можно преодолеть любые пространственные и временные изменения цивилизации.

 

    Создание алфавита (буквенного письма) стало величайшим культурным достижением финикийцев. С наступлением 8-го в. финикийское алфавитное письмо вступило в этап трансформации и начало триумфальное шествие по миру. В 14–16 вв., когда в континентальной части Европы царила эпоха Возрождения, финикийский алфавит и созданные на его основе родственные ему системы письма вытеснили практически все другие древние формы письменности. В результате появилось свыше 40 европейских письменных языков, что содействовало образованию различных культурных ареалов, оформившихся в границы государств, которые можно увидеть на карте современной Европы.

 

    В отличие от Европы, где бурно шли перемены, в Поднебесной в период с 8-го по 16-й век ситуация отличалась спокойствием и стабильностью. Хотя в Китае и происходила смена династий (на смену Тан пришла династия Сун, которую сменила Юань, а затем пришла династия Мин), в материковой части Поднебесной китайская письменность служила невидимой, но прочной нитью, связующей воедино представителей различных народностей, имевших свои языки, обычаи и нравы. Эта неразрывная связь, поддержанная единой письменностью, сохранялась на протяжении многих династийных периодов. Благодаря китайской письменности жители Поднебесной получили собирательное название – китайцы.

 

 

Написание китайских иероглифов

 

    Во время правления династии Восточная Хань (25–220 гг.), в 100 г., в одном из поселков в районе Лохэ (нынешняя провинция Хэнань) ученый по имени Сюй Шэнь (примерно 58–147 гг.) приступил к составлению книги, посвященной истории китайских иероглифов, которую он и представил в 121 г. императору. Так появился на свет первый в Поднебесной словарь китайских иероглифов – «Шовэнь цзецзы (Изъяснение знаков и анализ иероглифов)» – первый в Китае полный толково-этимологический словарь.

 

    По мнению одного из руководителей проектов Британской библиотеки, специалиста в области древнекитайского языка И. Галамбоса, составление вышеупомянутого словаря свидетельствует о том, что ханьский император уделял письменности очень большое внимание. Неизменное стремление Сынов Неба (императоров) к унифицированию и стандартизации китайских иероглифов заложило надежный фундамент для насчитывающего 2-тысячелетнюю историю императорского правления в Китае. По словам И. Галамбоса, подобно Византийской цивилизации, Китайская оставила великолепное письменное наследие. На основе этого передававшегося из поколения в поколение наследия был создан удивительный мир письменных памятников, причем, по важности значение этого мира намного превосходило даже реальный. Знания о древности в Китае всегда ценились гораздо больше знаний о современности. Чиновники Древнего Китая ради получения должности должны были сдавать многоступенчатый государственный экзамен (кит.: «кэцзюй»), главное содержание которого составляли усвоенные ими древние классические трактаты и стихи. Вот почему можно без малейшего преувеличения утверждать, что древние и средневековые китайцы фактически «жили» в мире письменных памятников.

 

    «Кэцзюй», о котором упоминал венгерский специалист, – это система государственных экзаменов-конкурсов на соискание ученой степени, которые давали право получить руководящую должность в административном аппарате или армии. Система отбора чиновников посредством государственных экзаменов уходит корнями еще во времена династии Суй (581–618 гг.); при династии Тан (618–907 гг.) она была усовершенствована. На государственных экзаменах при династии Тан одним из важнейших критериев оценки экзаменующихся служило написание китайских иероглифов в соответствии с правилами каллиграфии. Только те, кто умел красиво и правильно писать кистью и тушью, имели шанс благополучно сдать экзамен и поступить на правительственную службу.

 

    На самом деле, в культуре Древнего Китая каллиграфия испокон веков занимала важное место. Еще в эпоху Западная Чжоу усвоение каллиграфических навыков входило в программу обучения аристократов, состоявшую из шести предметов (кит.: «люи» – дословно «шесть искусств»): церемониал и этикет, музыка, стрельба из лука, умение управлять колесницей, каллиграфия и счет. Во времена правления династии Тан, по личной инициативе императора Ли Шиминя (599–649 гг.), каллиграфия была официально вписана в программу национального образования и государственных экзаменов. К тому же, этот танский император не только отбирал талантливых управленцев путем государственных экзаменов с упором на каллиграфию, но и открыл специальное учебное заведение для подготовки профессиональных каллиграфов.

 

    В период правления династии Мин (1368–1644 гг.) к написанию иероглифов предъявлялись наиболее высокие требования. Например, если написанные экзаменующимся иероглифы не отвечали предусмотренным императорским двором нормам и стандартам, то результаты участника экзамена «кэцзю» не засчитывались, даже если содержание написанного им экзаменационного сочинения получало высокую оценку. Поэтому неудивительно, что многие китайцы с детства отрабатывали каллиграфические навыки, не жалея на это ни сил, ни времени.

 

 

Уважительное отношение к бумаге с иероглифами

 

    В сборнике рассказов периода династии Мин под названием «Рассказы совершенно удивительные. Выпуск первый и второй» (автор – Лин Мэнчу) можно прочесть следующую историю. В эпоху династии Сун (960–1279 гг.) жил некий молодой человек, который всегда очень бережно и уважительно относился к исписанным иероглифами листкам бумаги. Каждый раз, завидев брошенный кем-то лист бумаги с иероглифами, он подбирал его и сжигал. Если бумага была грязной, он в первую очередь тщательно промывал ее водой, высушивал и только после этого уничтожал. Так он поступал много лет подряд. Незадолго до того как его жена должна была родить, этому человеку явился во сне сам Конфуций, обратившийся к нему с такими словами: «Я вижу, что ты очень дорожишь исписанной бумагой. Это – большая заслуга, поэтому я решил послать в твою семью своего любимого ученика, чтобы ты смог вдоволь насладиться богатством и почестями». Вскоре в этой семье родился сын, который впоследствии стал высокопоставленным чиновником. Эта история отражает глубокое уважение, которое питает китайский народ даже к бумаге с написанными на ней иероглифами.

 

    В предисловии «Шовэнь цзецзы» говорится: «Иероглифы выступают оригинальным носителем культуры. Чтобы наследовать и продолжать лучшие культурные традиции Поднебесной, необходимо как следует изучать книги и трактаты, написанные славными предками. Чтобы понять книги предшественников, необходимо в совершенстве овладеть иероглификой». Благодаря такому трепетному отношению к иероглифике и к древним конфуцианским трактатам филологические науки в Китае получили значительное развитие и по сей день наделены высоким статусом.

 

    Преклонение перед иероглифами постепенно трансформировалось в комплексные представления китайцев о традиционной культуре, ядро которых составляет большое уважение к письменности и, в частности, к писчей бумаге.

 

    Издревле китайцы с уважением относились к бумаге с написанными иероглифами. Ее запрещалось выбрасывать и топтать, ею нельзя было оклеивать окна, держать ее вместе с другим мусором и т.д. Ненужные листы бумаги следовало складывать в отдельную корзину и сжигать дотла. Кроме того, полагалось собирать даже пепел от сгоревшей бумаги и устраивать обряд поклонения Цан Цзе – придворному писцу императора Хуан-ди, изобретателю китайских иероглифов. Во время торжественной церемонии китайцы бросали пепел в реку или море, с благодарностью вспоминая своего великого культурного предка.

 

    По сути, за уважительным отношением к исписанным иероглифами листкам бумаги стоит искренняя любовь китайского народа к письменной культуре и знаниям.