Предлагаем вниманию читателей интервью генерального директора компании VEB Asia Петра Селиванова, с которым беседовала редактор журнала «Китай» Наталия Врубель.

    Путь в Китай. Начало

    Путь Петра Селиванова в Китай начался чуть ли не со школьной скамьи. Вот что он об этом рассказывает, отвечая на вопрос о выборе столь необычной в годы его юности профессии китаиста.

    По тем временам профессия, действительно, была необычная. Сейчас, по-моему, только ленивый китайский не учит. У всех моих знакомых маленькие дети учат китайский, те, кто могут себе позволить, нанимают китайских гувернанток. Когда-то дети с рождения французский должны были знать, а сейчас – китайский. А когда я поступал в Школу молодого востоковеда при МГУ в 84-м году, я тогда в 8-м классе учился, надо было в анкете указать язык. Я написал: китайский. И меня спросили, почему китайский, что, говорят, нашел собрание сочинений Мао Цзэдуна у бабушки на чердаке? Потому что китайский никто тогда не выбрал, все предпочли арабский или японский. Но у меня выбор уже тогда был сознательный.

    Я поступил на историко-филологический факультет в Институт стран и Азии и Африки при МГУ, специальность у меня была «китайская филология и литературоведение». Диплом я писал по современной китайской литературе, но главный предмет, конечно, был язык. Пытался переводить с китайского, даже опубликовал один китайский рассказ в газете «Правда». И кто мог представить тогда, что так все печально закончится, что настанут времена, когда ни филологи, ни историки никому будут не нужны. Увы, это общая судьба моего поколения.

    До 2003 года я работал в различных частных структурах (и в наших российских, и в китайских). Школа была хорошая, нужных уроков за это время получил много, так на практике и постигал законы экономики.

    А с 2003 года я начал работать во Внешэкономбанке, возглавив его китайское представительство в Пекине. Тут, конечно, пришлось получить и дополнительное экономическое образование, в сфере банковской деятельности. Хотя опыт, приобретенный за предыдущие 12 лет жизни и работы в Китае, оказался бесценным. Я имею в виду, в первую очередь, подлинное открытие Китая, понимание менталитета его народа, специфики его государственности, особенностей его исторического и социально-экономического развития.

    Пекин. ВЭБ

    Расскажите, пожалуйста, что такое Внешэкономбанк? Каковы его задачи?

    ВЭБ – это один из старейших финансовых институтов, еще советских. Он был образован в 1924 году. В прошлом году мы отмечали его 90-летие. Это был единственный уполномоченный институт, который занимался всеми внешнеторговыми расчетами. С Китаем он связан исторически, потому что еще до образования КНР финансировал обслуживание КВЖД. Как это ни парадоксально, до 2007 года он назывался Банком внешнеэкономической деятельности СССР, хотя СССР к тому времени уже не было. Но это связано было с юридическими аспектами, с некоторыми обязательствами ВЭБа. Сейчас полное название – Государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)». Надо сказать, довольно уникальная структура, которая, собственно, и не является банком в привычном смысле. ВЭБ не подотчетен Центральному банку, а действует на основании федерального Закона о Банке развития. Скорее, это своеобразный государственный финансовый институт. Его высший орган – Наблюдательный совет, который возглавляет премьер-министр. В состав Совета входят ключевые министры, несколько вице-премьеров. Главная его задача – развитие инфраструктуры, крупные проекты, в том числе по линии международного сотрудничества, все то, что мы и делаем в Китае.

    Петр Анатольевич, не могли бы Вы подробнее остановиться на китайских проектах ВЭБа?

    С момента моего прихода в ВЭБ, т. е. за 12 лет, представительством организовано финансирование крупных российских проектов в общей сложности более чем на 10 млрд долларов. Схема в общих чертах такова: мы привлекаем китайские средства, китайское кредитование на проекты с «китайским фактором». Это очень важно для наших китайских партнеров. Под «фактором» подразумеваются разные вещи: возможно, строительство завода, куда предусматриваются поставки китайского оборудования, или в качестве строителя выступит китайский генеральный подрядчик, или продукция финансируемого предприятия будет экспортироваться в Китай. «Китайский фактор» в том или ином виде должен присутствовать. И таких проектов, уже реализованных и завершенных, у нас много. Это строительство в России нескольких цементных заводов, лесоперерабатывающих комплексов, горнообогатительных комбинатов. У нас, есть, например, такой проект как Экибастузская ГРЭС в Казахстане. Реализация его началась еще в советские времена, сейчас вторая очередь ГРЭС финансируется ВЭБом, но с использованием кредитных средств китайского Государственного банка развития. Собственно, это живой пример экономического взаимодействия в рамках Межбанковского объединения Шанхайской организации сотрудничества (МБО ШОС), поскольку проект финансируется ВЭБом в третьей стране (Казахстане), входящей в ШОС. Есть у нас и серьезные проекты в области лесопереработки и деревопереработки на Дальнем Востоке, там тоже довольно большие китайские средства использованы.

    В основном, наши проекты связаны со строительством предприятий и с обрабатывающей промышленностью. Хотя есть и другие, в частности, ориентированные на строительство коммерческой недвижимости. Сейчас, например, мы прорабатываем один большой проект строительства доступного жилья. Работа идет очень интенсивно, поскольку наш проект органично вписывается в государственную, президентскую программу «Доступное жилье – российской семье». И здесь мы тоже активно сотрудничаем с китайским Госбанком развития, хотя это и не единственный наш партнер. В качестве кредитора по ряду других проектов выступает и Эксим-банк Китая (Экспортно-импортный банк). Сейчас у нас заключено с ним соглашение, и что важно подчеркнуть, первое в юанях: мы подписали почти на 4 млрд юаней финансирование строительства горно-обогатительного комбината в Кемеровской области и завода ферромарганцевых сплавов в Хакасии. Кстати, отмечу, что и ресурсные проекты - тоже наша прерогатива.

    А если говорить в целом о недавних проектах Внешэкономбанка, имея в виду уже не только Китай, то, пожалуй, крупнейшим из них стало финансирование строительства почти всей инфраструктуры к сочинской Олимпиаде, процентов 90 объектов – аэропорт, железные дороги, туннели, гостиницы, автомобильные дороги…

    Вложено много, но как ВЭБ компенсирует свои расходы?

    Как я уже подчеркивал, извлечение прибыли – для ВЭБа не самоцель. Хотя, конечно, есть и коммерческие проекты. Но, в отличие от обычных банков, у нас другие задачи, главным образом, государственного масштаба, политические. Очень четко это прописано в Законе, который я уже упоминал, и Меморандуме о деятельности Госбанка развития. Там прямо сказано, что главное его назначение – содействие развитию отечественной экономики во всех ее сферах. Не прибыль, а развитие – вот ключевое в этой формуле слово.

    А что можно сказать о деятельности ВЭБа в гуманитарной области? Помнится, у Вас несколько лет назад был прекрасный и очень успешный проект, связанный с литературой.

    Вы, вероятно, имеете в виду «Дни русской литературы в Китае», проведенные в 2006 году, провозглашенном Годом России в Китае. Да, мы инициировали, разработали и выступили спонсором этого проекта. Я лично занимался его организацией в тесном контакте с Союзами писателей России и Китая. Программа получилась предельно насыщенная, содержательная. О ней до сих пор вспоминают в обеих наших странах как о выдающемся событии в истории российско-китайских гуманитарных и литературных связей.

    Уверен, что если появится какая-то гуманитарная программа государственного уровня, связанная с российско-китайскими отношениями, то, конечно, ВЭБ примет в ней непосредственное участие, это однозначно.

    Гонконг. VEB Asia

    Когда и как у Вас возникла идея открыть дочернюю компанию ВЭБ в Гонконге? И в чем ее назначение?

    Внешэкономбанк центральный, у него нет филиальной сети. В соответствии со своим назначением мы не работаем с частными, индивидуальными клиентами, не занимаемся розницей. Банк имеет мандат на работу с проектами, общая стоимость которых более 2 млрд рублей, а доля нашего в них участия должна быть не менее миллиарда. Поэтому мы не нуждаемся в филиальной сети. Но у нас есть представительства в России и за рубежом. Традиционно у ВЭБ были представительства в Нью-Йорке, Дели, Мумбае, ЮАР, потом были открыты представительства в Лондоне, во Франкфурте, в Милане, Цюрихе… Сеть достаточно большая. Работало представительство и в Пекине. Но в Гонконге не было, хотя он входит в «тройку» мировых финансовых центров наряду с Лондоном и Нью-Йорком. Так что этот вопрос постоянно возникал. С 2006 года я начал эту идею внедрять, доказывать, что в Гонконге нам надо обязательно присутствовать. Сначала думали об открытии там представительства ВЭБа, но по уставу подобная структура лишена полномочий на ведение какой-либо хозяйственной деятельности, это кост-центр. А мы хотели создать что-нибудь такое, что могло бы генерировать и прибыль.

    В 2011 году на Хайнане проходил очередной саммит БРИКС, российскую делегацию возглавлял тогда президент Д. А. Медведев. Потом Дмитрий Анатольевич поехал в Гонконг. Это был первый визит российского лидера в Гонконг, до этого никто из первых лиц нашего государства никогда там не был. Разве только Николай II, и то проездом в Японию, но это было давно и коротко. По результатам той поездки Д. А. Медведев расписал поручения, и ВЭБу было дано задание проработать вопросы усиления взаимодействия с гонконгскими финансовыми институтами. Вот тогда мы и выступили с инициативой создания дочерней компании ВЭБа. Идея была поддержана Наблюдательным советом. Зарегистрировали мы компанию в апреле 2013 года. А 19 мая 2014 года у нас состоялось официальное открытие компании, Grand Opening.

    То, чем мы сейчас занимаемся – это поиск инвесторов в российские активы. И эти задачи мы довольно успешно решаем. У нас уже есть несколько сделок, которые близки к завершению, одна уже практически закрыта. С местными партнерами в Гонконге нам удалось основать совместный «Российско-китайский фонд перспективных инвестиций». Уже зарегистрирована управляющая компания фонда в Гонконге. Сейчас идет работа по привлечению именно инвесторов, то есть limited partners. Интерес к нам большой, но есть вопрос, касающийся обеих сторон. С нашей стороны, конечно, нужны зрелые, хорошие проекты, которые понятны международным инвесторам. Идей много, но, к сожалению, не всегда хватает их профессиональной проработки, их доведения, как говорится, до «упаковки». Собственно, этим мы и занимаемся сейчас, пытаемся построить «мост» между российским потенциалом и профессиональными инвесторами.

    В том же Гонконге много window company, то есть таких «окошек», за которыми стоят серьезные деньги из материкового Китая, из той же Европы, Америки. Мы очень активно работаем с инвестиционными компаниями и фондами и даже с частными инвесторами, семейными управляющими компаниями (family office), которые направляют средства частных лиц. Честно скажу, мы попали в непростое время -- санкции, кризис… Но, с другой стороны, это хорошая возможность для упорядочения многих вещей, так сказать, для внутренней «инвентаризации». Ведь многие российские активы в свое время были, честно говоря, переоценены, сейчас все это более-менее приходит в соответствие. С другой стороны, не все, конечно, хотят подвергать себя «страновому» риску. Поэтому наше присутствие на гонконгском финансовом рынке, личное общение с потенциальными партнерами снимает эту напряженность, раздвигает границы, дает возможность непосредственных контактов, что, конечно, на расстоянии было бы сделать сложно. И здесь мы, без преувеличения, оказались первопроходцами.

    Сегодня по нашему пути пошли очень многие российские структуры. Эмиссаров в Гонконге и в Китае сейчас огромное количество, на всех уровнях. Это понятно, потому что Россия оказалась отрезана от западного рынка заимствований, альтернатив не так много. Это Китай, в основном, Гонконг как «витрина» Китая. Гонконг как бы более понятная русскому европейскому человеку юрисдикция, здесь, по крайней мере, говорят на английском языке. С материковым Китаем сложнее, хотя денег в его крупных провинциях не меньше, а то и больше. Но чтобы успешно вести там дела, надо быть китаистом, разбираться во всех сложностях китайских реалий. А таких специалистов в России, увы, почти не осталось. Мы же работаем и с материковыми китайскими компаниями.

    Например, если речь идет о вложении, скажем, в угольное месторождение, и если это металлургический уголь, то лучше непосредственно разговаривать со сталелитейными компаниями, то есть именно с профильными инвесторами, а не просто с каким-то абстрактным инвестфондом, который вкладывается во что угодно, лишь бы прибыль генерировалась. Если речь о ресурсных вещах, то именно китайские профильные инвесторы проявляют к ним интерес. По сути, VEB Asia становится очень значимым элементом того самого стратегического партнерства, о котором постоянно говорят лидеры наших стран.

    Но Вы, наверное, сталкиваетесь и с какими-то проблемами?

    С 2003 года во Внешэкономбанке я принимал участие во всех межбанковских комиссиях, которые предшествуют ежегодным регулярным встречам премьеров. Наши китайские партнеры все эти годы говорили о том, что надо создавать свою систему расчетов, прямую, надо переходить на расчеты в национальных валютах. К сожалению, у нас к этому мало кто прислушивался. Пока, как говорится, гром не грянул... только тогда этим и озаботились. Но, к сожалению, такие серьезные структуры в один день не создаются. Здесь необходима планомерная работа на протяжении многих, если не десятков лет. Пока не дает ощутимых результатов соглашение по валютному свопу, заключенное между двумя центральными банками. Нам приходится постоянно работать в этом направлении, пытаться, чтобы срок свопа был увеличен, как минимум, до 10 лет. Только тогда и можно будет говорить о финансировании в национальных валютах каких-то крупных инвестиционных проектов.

    Китай предлагает такие проекты. Это и создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, Банка развития БРИКС, куда, кстати, будет делегировано человек 25 из Внешэкономбанка, а один из наших сотрудников станет его вице-президентом. И идея Шелкового экономического пути... Китай ищет альтернативные варианты развития, старается работать на длительную историческую перспективу, Китай мыслит тысячелетиями...

    Встречи и люди

    Не могли бы Вы рассказать о наиболее интересных людях, с которыми довелось встретиться в Китае?

    За 20 слишним лет жизни и работы в Китае я, конечно, обрел много настоящих китайских друзей и партнеров – и среди государственных деятелей и в деловой среде. Но сейчас расскажу только о двух людях, которые сыграли большую роль в моей судьбе. Первый из них – человек, которого я безмерно уважаю и считаю своим старшим товарищем, господин Чэнь Юань. Много лет он возглавлял Госбанк развития Китая, а сейчас является заместителем председателя Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая, председателем Общества китайско-российской дружбы. Он сын одного из основателей КНР, видного государственного деятеля Китая Чэнь Юня, памятник которому стоит в Шанхае. Сам же Чэнь Юань написал книжку о своем отце и недавно выпустил ее на русском языке. Вообще надо сказать, что Чэнь Юань очень интересный глубокий человек, который всегда искренне, хорошо относился к нашей стране, многое сделал для российско-китайского сотрудничества, становления и укрепления МБО БРИКС, ШОСа и других наших общих организаций.

    Мне особенно запомнилась наша совместная поездка на Камчатку в июне 2009 года. Это произошло по инициативе Чэнь Юаня, который как-то признался, что давно мечтал побывать в этих краях. Был и повод: встречи с местным руководством, губернатором, обсуждение инвестпроектов... Но, кроме официальной части, была и туристически-ознакомительная программа: мы летали в Долину гейзеров, выходили в открытое море. И те несколько дней такого удивительного путешествия по уникальным местам, теплого, неформального общения с Чэнь Юанем запомнились надолго.

    А не так давно во время его визита в Россию с председателем КНР Си Цзиньпином на празднование 70-летия Победы были встречи уже в Москве, одна из них абсолютно неформальная, с участием председателя нашего банка Владимира Александровича Дмитриева и трех его заместителей. Хотя, конечно, и без деловых разговоров не обошлось. Именно такие, доверительные и дружеские отношения с Чэнь Юанем, которые у нас как-то сразу сложились, помогли мне в свое время установить тесные контакты Внешэкономбанка с китайским Государственным банком развития. Он и стал одним из основных наших партнеров. И я думаю, что именно благодаря таким людям, как Чэнь Юань, у наших двух стран сохраняется перспектива плодотворного взаимовыгодного сотрудничества. Но, к сожалению, «старая гвардия» истинных друзей России, к которой принадлежит и Чэнь Юань, постепенно отходит от дел. Тем важнее выстраивать отношения с теми, кто приходит ей на смену. Только в этом случае у российско-китайских отношений и может быть интересное, содержательное будущее.

    Но бывают и другие встречи, порой случайные, которые на поверку оказываются чуть ли не судьбоносными. Два года назад я летел из Пекина в Гонконг и в самолете разговорился с немолодым китайцем, соседом по креслу. В ходе беседы выяснилось, что у нас есть общие друзья, в частности и Чэнь Юань, о котором я только что рассказал. Мой новый знакомый господин Амброз Лау (Лю Ханьчуань) оказался гонконговцем в 6-м поколении, известным юристом, в прошлом депутатом Законодательного Совета (высшего законодательного органа Гонконга), бывшим главой авторитетной пропекинской партии и, более того, одним из авторов политики «Одна страна – две системы». А в настоящее время – адвокатом Верховного суда Гонконга, членом Совета директоров десятка крупнейших гонконгских и китайских компаний. Впрочем, всех должностей Амброза Лау и не перечислить, он человек хорошо известный в Гонконге, пользующийся непререкаемым авторитетом и в политических, и в деловых кругах. Наше знакомство продолжилось и дальше, а теперь уже переросло и в настоящую дружбу. Амброз Лау оказал мне неоценимую помощь, введя в круг гонконгского делового и политического сообщества, к которому он сам принадлежит. Ведь я тогда только начинал свою деятельность в Гонконге, необходимых контактов, связей наработано еще не было, все приходилось делать, как говорится, с чистого листа. Поэтому поддержка Амброза Лау на этом этапе оказалась для меня крайне важна, за что я ему бесконечно благодарен.

    Вот так складывается жизнь. За все эти годы я ни разу не пожалел о своем юношеском выборе. Китай давно уже стал моей судьбой.

    (Фотографии из личного архива П. Селиванова)