Главный редактор российского журнала «Новости космонавтики», академик Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского Игорь Адольфович Маринин дал интервью корресподенту нашего журнала, посвященное вопросам сотрудничества Китая и России в освоении космоса, в том числе в области исследования Марса.

    Горе сплачивает, а не разъединяет

    «КИТАЙ»: Во время совместного запуска российского «Фобос-грунт» с китайским космическим зондом «Инхо-1» возникла внештатная ситуация. Как Вы относитесь к этому?

    И.А. Маринин: Думаю, что несмотря на неудачу с запуском АМС «Фобос-Грунт» и «Инхо-1» к Марсу отношения между нашими космическими учреждениями будут только укрепляться, так как горе сплачивает, а не разъединяет. А потеря такого космического аппарата, который создавали 13 лет, – большое горе для России и для мировой науки.

    Считаю, что участие КНР в проекте «Фобос-Грунт» значимо не только для программы, а прежде всего для сотрудничества Китая и России в освоении космоса. Ранее между нашими странами был лишь секретный договор о сотрудничестве в передаче (продаже) Китаю российских технологий. Теперь это уже реальное сотрудничество. Россия получает определенные средства за доставку китайского легкого КА на орбиту Марса, а Китай экономит на ракете-носителе. Обмен научными данными тоже представляет взаимный интерес и имеет дальнейшую перспективу.

    «КИТАЙ»: Продолжится ли, на Ваш взгляд, сотрудничество между Россией и Китаем в области исследования Марса в будущем? Если да, то в каких направлениях стороны развернут взаимодействие?

    И.А. Маринин: Выше я уже рассказал о неизбежности сотрудничества Китая с другими странами в области исследования и использования космоса. И Россия, наверное, первая и основная страна, готовая к такому сотрудничеству. Несмотря на неудачу с АМС «Фобос-Грунт» сотрудничество между Россией и КНР наверняка будет расширяться и углубляться. К сожалению, в существующей Космической программе в России нет проектов по исследованию Марса. Возможно, они появятся в подготовленной руководителем Роскосмоса В.А. Поповкиным новой программе, находящейся сейчас на утверждении в российском правительстве. А пока, быть может, сотрудничество будет осуществляться уже на базе разрабатываемой в КНР марсианской орбитальной станции, пуск которой предполагается провести в 2013 г.

    Об участии Китая в проекте «Марс-500»

    «КИТАЙ»: Проект «Марс-500» недавно завершился. Как Вы оцениваете данный эксперимент?

    И.А. Маринин: Проект «Марс-500» имеет, с моей точки зрения, очень большое значения для мировой космической биологии и медицины, несмотря на то что сейчас ни одна страна не имеет утвержденный и финансируемый проект полета на Марс или к Марсу. Дело в том, что в этом 520-суточном эксперименте, в котором имитировались некоторые аспекты реального космического полета, такие как специальное питание, замкнутое пространство, ограниченность информации и прочие, получены очень важные научные данные. Но самое главное, на мой взгляд, то, что ребятам из разных стран и разных возрастов удалось преодолеть психологический барьер и выдержать такую длительную изоляцию. Группе психологической поддержки удалось несмотря на задержки связи, доходившие до 20 минут, снимать стресс, психологическое напряжение, давать советы и вместе с «марсонавтами» нейтрализовывать конфликтные ситуации, которые наверняка возникали в столь маленьком и неоднородном коллективе. Кроме того, очень надеюсь, что результаты проведенного эксперимента не осядут в кандидатских и докторских диссертациях постановщиков экспериментов, а будут доступны ученым всех стран и будут всемерно использованы при подготовке реального полета на Марс, когда бы он не состоялся.

    «КИТАЙ»: Во время участия в проекте «Марс-500» Китай, направивший своего волонтера по имени Ван Юе, сосредоточил свои усилия на трех направлениях: исследования в области китайской медицины, нацеленные на дифференциацию симптомов и признаков, исследования биоритмов в замкнутой среде, а также исследования невербальной кросс-культурной коммуникации членов интернационального экипажа, находящихся в условиях длительной изоляции. Что Вы думаете об участии китайской стороны в этом международном эксперименте?

    И.А. Маринин: В эксперименте принимали участие три представителя России, два представителя Европейского космического агенства из Франции и Италии и китайский испытатель Ван Юе. Они выполнили 106 научных экспериментов. Ученые стран-участниц готовили эксперименты для своих представителей. И Китай подготовил много интересных, ранее не проводившихся, экспериментов, среди которых были исследования в области китайской медицины. Думаю, как для китайской, так и для мировой науки эти исследования и полученные результаты очень важны. Более того, мне кажется, что Китай благодаря участию в таких международных проектах становится более открытым и вливается в международную кооперацию освоения космоса. Ведь такие исследования – очень дорогое удовольствие. Все страны сначала пытаются идти своим путем, но потом неизбежно вливаются в сотрудничество, так как слишком дорого всего добиваться за собственный счет. И Китай наверняка пойдет по пути кооперации. Участие в проекте «Марс-500», отправка «Инхо-1» вместе с «Фобос-Грунт» к Марсу, начало коммерческих пусков для иностранных заказчиков – это только первые шаги. Думаю, что далее последует полет китайского космонавта на МКС за счет российской квоты (так как Китаю необходим опыт длительных космических полетов, прежде чем он запустит собственную орбитальную станцию, способную обеспечить длительные космические полеты). Скорее всего, Китай начнет участвовать в международных проектах исследования Луны и планет.

    Нагнать пока не удается

    «КИТАЙ»: 3 ноября китайский космический корабль «Шэньчжоу-8» совершил успешную стыковку с модулем «Тяньгун-1», в результате чего Китай стал третьей страной мира, овладевшей технологиями космической стыковки. Как Вы оцениваете технические способности и возможности Китая в области освоения космического пространства?

    И.А. Маринин: Это довольно общий вопрос. Китай идет своим путем, пытаясь избежать ошибок, которые совершили СССР и США в начале космической эры, путем заимствования и глубокой переработки чужих достижений. Избежать ошибок, особенно катастрофических, Китаю удается, а вот нагнать по некоторым направлениям, в частности по пилотируемой программе, пока не удается.

    Правда, Китай делает всю космическую технику на более высоком техническом уровне, чем первопроходцы СССР и США. Ведь никто не будет спорить, что корабль «Шэньчжоу» более совершенный, чем «Восток» и уж тем более «Меркурий». Благодаря высокому техническому уровню Китаю удается получать результаты и добиваться поставленных целей меньшими усилиями. При этом, я хочу еще раз подчеркнуть, до определенного предела можно идти своим путем, но сотрудничество, кооперация, разделение направлений исследования, совместное финансирование проектов для Китая, несмотря на то что он Великая космическая держава, неизбежно.

    Перспективы космического сотрудничества между РФ и КНР

    «КИТАЙ»: Как Вы считаете, какие проблемы существуют в области космических исследований РФ и КНР?

    И.А. Маринин: В настоящее время в российской космонавтике основная проблема на мой взгляд – нехватка опытных, грамотных руководителей–конструкторов. По причине развала СССР и последовавшего развала экономики в конце 80-х годов и до недавнего времени космонавтика финансировалась очень плохо и неритмично. Выжить удалось только благодаря сотрудничеству с США по программам «Мир-НАСА», «Мир-Шаттл» и МКС. Тем не менее, молодежь на предприятия не шла почти 10 лет. В результате, сейчас работают старики – то есть те, кому за 60, – и молодежь до 30. А вот людей в возрасте 40-50 лет, практически нет, а именно в этом возрасте становятся настоящими грамотными конструкторами и руководителями. Многими предприятиями руководят экономисты, бывшие военные, а не конструкторы, и заменить их некем. Другая проблема, которая тоже является следствием развала экономики, – это ослабление системы контроля качества на производстве. Раньше за качеством продукции следила военная приемка. Теперь Министерству обороны нет дела до гражданских космических изделий, и независимого контроля не стало. В. Поповкин в настоящее время создает новую систему контроля качества. И третья проблема – изделия, которые проектировались и собирались очень долго и на старой элементной базе, что происходило по причине недофинансирования. Одно из таких изделий – станция «Фобос-Грунт». Мне кажется, что причина аварии кроется именно в этом: несовершенство конструкторских решений, сделанных в очень тяжелое экономическое время, и старая элементная база. Ни то, ни другое новое руководство НПО Лавочкина не могло ни заменить, ни переделать. Еще не все такие изделия запущены, к сожалению. Новые изделия, разработанные в последние 2–3 года, будут существенно надежнее.

    Что касается КНР, то, как мне кажется, положение с космонавтикой здесь обстоит значительно лучше. Есть четкий план работ, есть стабильное и немаленькое финансирование. Китай идет своим путем медленными, но верными шагами, почти без аварий и катастроф. Думаю, так же планомерно и методично КНР сделает сначала марсианскую, потом венерианскую станции. Потом запустит станцию для исследования других планет и Солнца. К 2020 г. перейдет от одномодульных легких пилотируемых станций к многомодульным. Это общий путь для всех государств. И пройти его легче в кооперации, чем самостоятельно. Это поняли страны Европы, объединившись в ЕКА, это поняли США и СССР/Россия. Поймет это и КНР.

    «КИТАЙ»: В каких еще сферах космонавтики, помимо взаимодействия в области исследования Марса, могут сотрудничать Китай и Россия?

    И.А. Маринин: Сотрудничество между Россией и КНР должно быть во всех областях. В области техники оно развивается неплохо (это касается передачи технологий и подготовки космонавтов). Участие в проекте «Марс-500» показало, что и в области космической медицины налаживается сотрудничество. Практически уверен, что КНР пошлет на МКС космонавта за счет российской квоты, ведь ему нужен опыт длительного полета для использования его на своей долговременной стванции. Наверняка будет сотрудничество в создании совместных межпланетных станций, в совместном использовании навигационных систем ГЛОНАСС и «Бейдоу-Компасс» и во многих других областях.