Может быть, это и есть Пекин?

 

 

Игорь Шнуренко

 

 

    Небо, как плотный лист бумаги с иероглифами выцветших зданий по краям. Телебашня с утолщением посередине, нарисованная одним взмахом кисточки. Звуки, слышимые как будто через ватное одеяло. Собственное дыхание возвращается назад.

 

    Может быть, это и есть Пекин?

 

    Позади фарфоровые статуэтки улыбчивых стюардесс из Hainan Airlines, разноцветные флажки и аккуратные таблички гидов, любопытные взгляды туристов, ищущих друг друга в толпе. Автобус из пекинского аэропорта сначала быстро едет по широкой дороге, но когда съезжает с кольцевой, сразу попадает в пробку, вязкую, как варенье.

 

    Автомобили медленно плывут, словно разноцветные кораблики по реке. Поток один на всех, но каждая машина стремится к своей цели. Они будут сходиться и расходиться, двигаясь каждая по своему кольцу, как соки движутся в дереве.

 

    Где-то в густой зеленой листве мелькнул трехцветный российский флаг: видимо, там, за оградой, расположен сад посольства России. Автобус оказывается на широком проспекте. Улицы в Пекине широкие, как сибирские реки, но и они с трудом вмещают пять миллионов автомобилей. Здесь живет 20 миллионов человек, и если бы машин было больше, город бы встал, несмотря на свою развитую транспортную систему. Ровные дороги, пять транспортных колец, удобные и логичные развязки, хорошая разметка, обилие пешеходных мостов, которые заменяют здесь подземные переходы, проспекты, на протяжении которых практически нет светофоров – всего этого недостаточно, чтобы решить проблему. Поэтому власти в Пекине ограничивают выдачу номерных знаков, да и из зарегистрированных машин каждая пятая в определенный день недели должна остаться дома. Улицы все равно полны: здесь и машины, и велосипеды, под которые отгорожена часть дороги, и скутеры, и разнообразные вело- и мотоколяски самых причудливых конструкций, иногда с разрисованными крышами-балдахинами. А еще пешеходы, многие из которых, как и в любом столичном городе мира, пересекают улицу, где им заблагорассудится!

 

    Вся эта человеческая и механизированная масса движется во всех направлениях, как пузырьки в бурлящем китайском самоваре, куда все время подкладывают новые кусочки.

 

    Может быть, это и есть Пекин?

 

    Вечером мы с приятелем сидим за китайским самоваром в уличном кафе где-то в старом Пекине, у Южных Ворот. Кривая и узкая улица вся заставлена такими столиками. Люди не спеша пьют пиво и чай, шутят, разговаривают, спорят. На нас не обращают внимания – разве что иногда подойдет хозяин и жестом что-нибудь предложит или спросит, не нужно ли чего. Вот за столиком девушки, вот парочка влюбленных, вот муж и жена. Мужчина принес с собой маленькую бутылочку водки маотай, а жена пьет сок. Двое мужчин за пивом рассказывают друг другу анекдоты и громко смеются. Почти за каждым столиком стоят самовары - латунные или медные сосуды с печкой в центре, где в кипящей воде варятся кусочки мяса, рыбы, лапша, креветки, овощи – да все, что пожелаете. Вы сами следите за процессом, добавляете ингредиенты и вытаскиваете из блюда то, что сочтете готовым, как демиург, творящий собственный мир.

 

    Может быть, это и есть Пекин?

 

    Когда думаешь, каким бы образом вернее всего описать Китай, приходит на ум именно этот самовар. Китай – страна, где все бурлит, строится, развивается, и даже проблемы здесь – это не проблемы упадка, а проблемы развития. В Европе исторически глядели на Восток как на место, застывшее в косности и самодовольстве, место, где мало что меняется. Но сегодня в Китае скорее, чем в Европе ощущается энергия перемен, движения к лучшему.

 

    Мы сидим допоздна: отсюда не хочется уходить. Но наступает ночь. Мы расплачиваемся с хозяином заведения, оказалось, что наш вкусный ужин стоил очень недорого. Хозяин приглашает заходить еще.

 

    Над Пекином, как светильник на открытой террасе, уже висит полная Луна. Еще недавно оживленные улицы опустели. Вдоль проспекта рабочие-мигранты в оранжевых касках и жилетах дружно тянут кабель. Становится неловко: люди работают, а ты отдыхаешь. Не спится владельцу магазинчика украшений, да торговец фруктами рад предложить нам несколько плодов манго. Женщина вынесла на улицу таз и моет волосы, а в маленькой прачечной с открытой дверью мужчина исполняет очень грустную и нежную мелодию на какой-то разновидности скрипки. Потом я узнал, что инструмент называется эрху. До гостиницы далеко, но красные и желтые иероглифы вывесок освещают нам путь.

 

    Здесь нигде не увидишь наркоманов – видимо, потому что борьба с этим злом идет беспощадная. Не встретишь здесь пьяных, хулиганов и вообще какой-либо агрессии. Пекин – безопасный город, где можно гулять и поздней ночью.

 

    Внезапно нас нагоняет велорикша и обращается по-русски. За небольшую сумму он предлагает довезти нас до места, и мы садимся в коляску. Рикша, кажется, не обращает внимания на поток машин, выбирая кратчайший путь и поворачивая там, где ему нужно. Он делает мне знак, чтобы я убрал колено, которое слишком выступает на проезжую часть. Действительно, кажется, что автомобили проезжают совсем рядом! Рикша завозит нас на самое крыльцо отеля, чуть ли не в лобби. На прощание мы фотографируемся, и он прощается, тоже по-русски.

 

    Может быть, это и есть Пекин?

 

    На следующий день мы идем в ламаистский храм, где десятки людей зажигают свечи, молятся отдельно друг от друга, каждый на свой манер. Потом мы просто гуляем по парку. В Пекине много парков, где люди проводят целые дни всей семьей, играют в игры, занимаются традиционной гимнастикой тай-чи. Дети и взрослые запускают воздушных змеев, наконец, просто гуляют, любуясь цветами, пагодами и храмами.

 

    Гид, который на русский манер зовет себя Мишей, привез нас в «квартал 798» - средоточие современных картинных галерей, выставок, магазинов с книгами по искусству. Я покупаю альбом китайского художника с картинами маслом на темы русской классической литературы. Мне интересно, где можно увидеть экспозицию работ этого художника, но, к сожалению, запаса иностранных слов у продавщицы недостаточно, и она лишь записывает мне его имя латинскими буквами. Что ж, будет повод заехать сюда еще. Театр улицы тем временем продолжается: вот влюбленные в углу кафе молча любуются друг другом, вот мусорщики играют в карты – у них перерыв на обед, вот подростки собрались в кружок, вот у забора парикмахерша стрижет рабочего, вот мигранты сидят на корточках – может, те самые, что тянули вчера кабель?

 

    Вечером мы оказываемся в Летнем дворце, который восстановила императрица Цы Си, потратив на это серебро, собранное на строительство китайского военно-морского флота. Императорский парк Ихэюань огромен, здесь множество прекрасных сооружений, например, самая длинная в мире терраса – крытый переход между дворцами. Терраса, протянувшаяся вдоль прекрасного озера, украшена сотнями пейзажей, сцен из жизни старого Китая, изображений мифических героев. Галерею можно сравнить с книгой длиной чуть ли не в километр. В конце галереи расположен дворец, где императрица принимала посетителей. Говорят, что здесь настолько правильный фэн-шуй, что во время приемов никогда не идет дождь. Мы ужинаем в прекрасном ресторане под названием «Павильон, где слушают иволгу». На официантках прекрасные платья и прически в том стиле, который можно увидеть на старинных гравюрах – кажется невероятным, что это современные девушки, которые после работы переоденутся в западную одежду и спустятся со своими айфонами в метро.

 

    Может быть, это и есть Пекин?

 

    Когда я смотрю на карту Пекина, я вижу мир, расчерченный на четкие, упорядоченные квадратики – словно иероглифы, внутри которых движутся во все стороны черточки и точки. Люди в городе, судьбы в мире, миры в подлунной Вселенной...

 

    Поздно вечером, гуляя возле отеля, мы видим множество людей, собравшихся у кинотеатра. Это в основном люди среднего и старшего возраста, под вынесенные на улицу динамики они с видимым удовольствием танцуют бальные танцы. Это не Буэнос-Айрес, не Париж, не Рио-де-Жанейро.

 

    Может быть, это и есть Пекин?