Однако под более вдумчивым взглядом, это стихотворение поведало мне совсем другую, потрясающую историю, которая, вкратце выглядит следующим образом.

 

    Где-то в середине 8го века в государстве разразилась смута, связанная со сменой власти, и Ду Фу был вынужден вместе со своей семьёй бежать из столицы на север. Так случилось, что в какой-то момент они остались на дороге совсем одни, с маленькими детьми на руках, без еды, под проливным дождём и были вынуждены в таких условиях продолжать свой путь. И неизвестно чем бы это всё закончилось, если бы они не набрели на крестьянскую хижину, хозяин которой, увидев продрогших, вымокших, измождённых людей, к тому же беженцев из столицы, сжалился и пустил их к себе в дом. Оказавшись в тепле, жена и дети поэта тут же уснули, а для ДуФу хозяин приготовил тазик с горячей водой и вырезал из бумаги фигурку цзяньчжи, которая должна была вызвать его духа-покровителя, чтобы тот дал ему сил и помог восстановиться.

 

    Именно это событие и описал в своих строках благодарный поэт. Примечательно, что, по всей видимости, этот (шаманский, по сути) обычай сохранился до наших дней, и ему до сих пор следуют в некоторых деревнях провинции Шэньси.

 

    Вот таким романтическим образом началось моё знакомство с китайской литературной традицией, а через неё с целой эпохой в истории Китая, с его искусством, обычаями и людьми.

 

    Следующим важным открытием в этой области стал сборник рассказов современных китайских авторов «Сорок третья страница», который произвёл на меня очень глубокое впечатление. Особенно сильно меня задела мистическая повесть Чэнь Инсуна «Монстр».

 

    Справедливости ради, надо заметить, что понимание её содержания пришло ко мне не сразу. Поскольку я всё ещё нахожусь в самом начале своего знакомства с китайской литературой, всё для меня здесь ново, всё непривычно, и часто мне требуется немало времени и целенаправленных размышлений для того, чтобы осознать послание, заключённое в произведении. Так же было и с «Монстром».

 

    Сюжет его, хоть и мистический, довольно прост для понимания: в глухой деревне при непонятных обстоятельствах погибает ребёнок. За день до этого один из местных жителей видел в горах «дьявола» - какое-то непонятное, огромное существо, которое напугало его до полусмерти. Жители деревни начинают серьёзно беспокоиться, и староста ХэФу всеми силами пытается решить проблему объявившегося в их краях «монстра». В результате, это сводит его с «почётным членом Международного охотничьего клуба» Лай Саньпо, который, вместо помощи, приводит старосту к личной трагедии.

 

    Благодаря мастерству автора и профессионализму переводчика, полотно, на котором разворачивается действие «Монстра», кажется очень живым, а образы - чрезвычайно яркими и объёмными. И именно из-за этого особо остро поначалу ощущается непривычность и чужеродность всего происходящего в книге: другая, непривычная природа, другие, непонятные люди, иной образ жизни, странная манера общения… Всё это хоть и казалось любопытным, всё-таки огорчало и мешало следовать за мыслью автора. И лишь когда повесть была дочитана до конца, ко мне вдруг пришло осознание того, что, несмотря на всю непривычность декораций и некую странность в поведении персонажей, не такие уж они и чужие. Безусловно, они живут в совершенно другой среде, руководствуются другими представлениями и несут в себе совершенно иное культурно-историческое наследие. Но при этом, глубоко по-человечески, они очень похожи на героев русской литературы, которые, в свою очередь, являются отражением реальных людей, моих соотечественников.

 

    За всё время своей жизни в России я не раз лично встречала или слышала от друзей о каждом из описанных автором персонажей. И о Ван Тяньфэе, богатом отце «дурачка Ван Гана», тяготящегося больным ребёнком, но из чувства вины, готового на всё ради него. И о трусоватом простачке Ло Ганьзао, и о хвастливом охотнике Лай Саньпо, глупая самоуверенность которого приводит в результате к трагедии в семье удивительно честного и ответственного старосты ХэФу, чья нравственная чистота одинаково поразит любого человека, независимо от того, в какой стране он вырос и к какой культуре принадлежит.

 

    За время посещения публичных лекций и чтения разного рода литературы о Китае, у меня сложилось представление о том, что основной проблемой сегодня учёные и тесно связанные с Китаем люди считают сложность достижения осознанного взаимодействия между нашими культурами. Очень часто говорится о том, что различия здесь настолько велики, что настоящее, глубокое понимание между нами крайне труднодостижимо, практически невозможно даже.

 

    Однако открытие, которое я сделала для себя после прочтения «Монстра» даёт мне надежду на то, что всё-таки это не совсем так, и, несмотря на все различия, в чём-то мы очень похожи. И что именно в этой общности мы сумеем найти основу для диалога, через который скоро научимся хорошо понимать друг друга. По крайней мере, мне бы очень этого хотелось.

 

    Вот таким образом выглядят в настоящий момент мои впечатления и размышления о китайской литературе. Честно говоря, сегодня мне трудно даже поверить, что ещё полтора года назад я ничего толком не знала об этой поразительно глубокой и многогранной культуре. Войдя в мою жизнь случайно, Китай засиял перед моими глазами всеми гранями бриллианта своей древности, мудрости и утончённой красоты и удивительным образом вдохновил меня на новые поиски знания.

 

    Сейчас на полке с книгами «к прочтению» моего внимания дожидаются уже несколько десятков книг, так или иначе связанных с китайской культурой. И меня очень вдохновляет грядущее путешествие по их страницам, т.к. я искренне надеюсь пройти эту тысячу вёрст, бережно храня и поддерживая в сердце огонёк моей мечты о Китае.