Гармония в движении

 

ВАЛЕНТИНА ЖДАНОВИЧ, ИНЕССА ПЛЕСКАЧЕВСКАЯ

 

 

Учитель

 

    Солнечным воскресным днем я иду на главную площадь страны – «Тяньаньмэнь». Справа от портрета Мао Цзэдуна есть вход в небольшой парк, когда-то здесь находился императорский храм предков. Здесь, купаясь в ярком зимнем солнце, занимается «Тайцзицюань» весьма разношерстная группа. Большинство занимающихся – китайцы, но есть и иностранцы: вот белорус Вадим Сугак, вот американец, вот корейцы… Руководит группой 70-летний Виктор Сяо. С ним я знакома несколько лет, причем, познакомились мы в Минске, где он ведет семинары по «Тайцзицюань».

 

    Про таких, как Виктор Сяо, когда-то говорили: человек удивительной судьбы. Хотя сам он с этим не согласен и называет «канву своей жизни» простой, начиная рассказ так: «Родился в пещере»… Тут, конечно, надо сказать, что «в пещере» означает – в провинции Шэньси, где дома и сегодня зачастую вырубаются прямо в толще лессового плато. Но Виктор родился не просто в пещере, а в той, что была на территории городка Яньань, который 13 лет (с 1935 по 1948 г.) был фактически «коммунистической столицей» Китая.

 

    Наверное, именно из-за рождения в «коммунистической столице» ранние годы Виктора были похожи на детство многих родившихся там же и в то же время. В 1943 г. мама вывезла его с братьями и сестрами в Чимкент, через четыре года они оказались в знаменитом Ивановском детском доме, где в то время жили около 50 ребят из Китая. «А в 1949 г. приехал отец и забрал нас из Иваново, – рассказывает Виктор. – С 1951 по 1953 год мы жили в Праге, там был Всемирный совет защиты мира. И только в 1953 г. я окончательно вернулся в Китай, мне было 12 лет, я не говорил по-китайски вообще, только на русском. Пришлось осваивать язык отцов. Сейчас я на обоих говорю одинаково, для меня оба родные».

 

    В «Тайцзицюань» Виктор пришел, скорее, поневоле: занимался гимнастикой, но повредил позвоночник. «А тело уже привыкло к движению, и друзья рекомендовали мне “Тайцзицюань”. Я увлекся, и с тех пор углубляюсь. Сначала работал, как у нас это говорят, в парковом “Тайцзицюань” – учился как придется, у кого придется. И лишь в 1982 г. вышел на своего мастера. К этому времени уже прошло двадцать с лишним лет». Имени своего учителя Виктор не называет: говорит, настоящая китайская традиция требует сохранения личности мастера в тайне. Сейчас, конечно, многое изменилось, и его собственные ученики имя мастера назовут, не раздумывая, но сам он человек старой традиции… Спрашиваю: а можно ли постичь настоящий «Тайцзицюань» без мастера, без учителя? Отвечает твердо и без размышлений: «Невозможно».

 

– А почему?

 

– Потому что передача идет через мастера на контакте, на ощущениях. Ни по каким книгам ты не поймешь, какие должны быть ощущения…

 

– Ощущения – физические?

 

– Есть память тела, физическая память. Без учителя познание «Тайцзицюань» невозможно, иначе все научились бы по книжкам и видикам. Учитель помогает нейтрализации личных конфликтов и напряжений.

 

    Традиционный «Тайцзицюань» – это причудливый сплав чуть ли не всех достижений китайской культуры. Принципы этой гимнастики – это не противопоставление противоположностей, «инь» и «ян», как думают многие. Что такое марксистское единство и борьба противоположностей, родившийся в «коммунистической пещере» Виктор Сяо знает очень хорошо, поэтому замечает: «“Тайцзицюань” – совсем другое, это не борьба противоположностей, это их гармония. Древний Китай открыл главный космический закон – это закон гармонии, все остальные законы – производные от него».

 

    В «Тайцзицюань» интересна философия: мягкое побеждает твердое, слабый побеждает сильного, медленный побеждает быстрого. «Это ведь куда мудрее, чем безусловный рефлекс и желание ответить силой на силу», – говорит Виктор Сяо.

 

    После образования КНР в 1949 г. боевые искусства вне армии были запрещены, поэтому древние практики неизбежно обрели иной смысл – оздоровительный. Но запрет, к сожалению, возымел свое действие: сегодня «Тайцзицюань» – как разбитая ваза, состоит из массы осколков, кусочков, которые сохранились у отдельных мастеров. Станут ли они снова единым целым? Больной вопрос, на который Виктор Сяо не готов дать однозначно положительный ответ. «Мы дошли до архивов, – рассказывает. – Изучаем древние трактаты, пытаемся выяснить, как это на самом деле выглядело».

 

    «Тайцзицюань» – общечеловеческая ценность, уверен Виктор Сяо. Ему ли об этом не знать: у него масса учеников не только в Китае, но и в Беларуси, и в России. Своих белорусских и российских учеников Виктор Сяо называет «экспериментом»: он ездит туда всего два раза в год, а это означает, что постоянного контакта ученика и мастера – контакта, на важности которого Виктор так настаивал в начале нашей беседы, – нет. «Для Китая такая ситуация просто невообразима», – говорит он. Тем не менее, ходом эксперимента доволен: выросла уже целая плеяда инструкторов, которые настойчиво, как он говорит, «копают». Он в них верит: «Я теперь даже не знаю, где произойдет окончательное восстановление традиционного “Тайцзицюань” – в Китае или за рубежом».

 

 

Ученик

 

    Евгений Скорняков, единственный в Беларуси личный ученик мастера Сяо, удостоившийся в 2011 г. этого почетного звания на специальной церемонии «Байши» в Пекине, продолжает дело своего учителя в Минске.

 

    Видимо, Евгений как раз и относится к тем инструкторам-методистам пекинской школы Виктора Сяо, которые, настойчиво «копают», как процитировала слова китайского учителя моя коллега. Ну не зря же, думаю, Скорняков прошел посвящение в ученики!

 

    Но что «копают»? Именно это я и пытаюсь понять, встретившись с Евгением в его студии «Тайцзицюань», которая разместилась на цокольном этаже одного из жилых домов по улице Рабкоровской, неподалеку от Минского железнодорожного вокзала, с его южной стороны, где станция метро «Дружная». Спускаюсь вниз по крутым каменным ступенькам и сразу же оказываюсь в атмосфере Поднебесной, в помещении, интерьер которого напоминает о Китае, где я, увы, никогда не была. Стены из красно-коричневого камня, выступающие арки и колонны, отделяющие один зал от другого, низкие скамеечки…

 

 

Инь–ян

 

    Мы располагаемся в большом зале, где проходят занятия. Звучит медитативная музыка, настраивающая на позитивный лад. Боковым зрением наблюдаю, что же там, на зеленом пространстве, покрытом ковролином, происходит. Занимаются дамы почтенного возраста, человек восемь. Их движения плавны и почти синхронны, друг на друга не смотрят, а как бы внутрь себя. Я с удовольствием отмечаю, что видела уже нечто подобное по телевизору в одной из передач о восточных единоборствах.