ЖУРНАЛ «КИТАЙ»

Из императорской семьи в бездомные монахи

Чжао Сяолай

В прошлом номере журнала мы рассказывали об известном китайском художнике Чжу Да (1626–1705 гг.), называвшем себя Человеком с горы Бада, – художнике, который происходил из императорской фамилии. Сегодня же продолжим рассказывать о живописцах знатного происхождения, поговорим о картине «Звуки гор и рек» и ее авторе Ши Тао (1642–1707 гг.), настоящее имя – Чжу Жоцзи. Жизнь этого художника отличалась от героя предыдущего номера. Он родился незадолго до падения династии Мин. Его отец Чжу Хэнцзя (дата рождения неизвестна – 1646 г.) получил титул принца Цзинцзяна и был назначен управлять неподалеку от Гуйлина, располагавшегося на территории нынешнего Гуанси-Чжуанского автономного района. В юности Ши Тао пережил семейную трагедию и вынужден был искать убежища в монастыре. Он обрил голову и стал монахом. Когда пала династия Мин, Ши Тао был еще маленьким ребенком, поэтому легче, чем Чжу Да, перенес свалившиеся на него тяготы жизни.

В молодости Ши Тао вынужден был скитаться по чужим краям, поэтому многое повидал и вырос человеком свободным и независимым. В зрелом возрасте он хотел благодаря своему знанию буддизма и хорошей репутации живописца реализовать таланты и завоевать благосклонность императора династии Цин (1636–1912 гг.). Для этого он дважды, в г. Нанкин и Янчжоу, участвовал в официальных церемониях приема императора Канси (1654–1722 гг.), который посещал эти места во время поездки на юг. Более того, художник даже приезжал в Пекин, чтобы завязать знакомства с влиятельными людьми. Однако сановники и знать видели в Ши Тао лишь умеющего рисовать монаха, поэтому из всех попыток художника ничего путного не получилось, и он вынужден был вернуться в Нанкин. На склоне лет Ши Тао поселился в Янчжоу, становится профессиональным художником и зарабатывает на жизнь живописью.

В своем творчестве Ши Тао прибегает к самым разным сюжетам, но особенно тепло относится к жанру «горы и воды» (шань-шуй). За свою жизнь художник увидел много знаменитых гор и рек, любовался пейзажами разных уголков Китая. Мастер тонко чувствовал красоту природы, любовался ее мощью, и это готовило почву для художественных работ, помогало отточить навыки живописца. В первых живописных экспериментах Ши Тао чувствуется сильное влияние его современника Мэй Цина (1632–1697 гг.), но на протяжении жизни художник развивал технику, по-новому смотрел на сюжеты и вскоре нашел свой неповторимый стиль. Картины Ши Тао наполнены чувствами, неизбывной энергией и неуемной фантазией, поэтому на склоне лет уже Мэй Цин подражает Ши Тао.

Пейзажная живопись художника буквально полнится неизбывной энергией и новыми находками, ведь, пожалуй, ничто так не характеризует творческое наследие Ши Тао, как постоянные метаморфозы. Одна из самых интересных работ Ши Тао – «Звуки гор и рек». В центре картины вздымается огромная скала. С одной стороны от нее склонилась сосна, причудливо выделяющаяся на фоне леса, а позади виднеется гора, в расщелине которой с грохотом устремляются вниз два стремительных ручья. Чуть ниже видим мост с крытым павильоном и двух ученых мужей, мирно переговаривающихся внутри. На переднем плане лаконично изображен пруд в окружении скал, на заднем – лес в туманной дымке, но все это лишь обрамление к тщательно выписанному сюжету в центре. У правого края картины возвышается крутой утес, а слева виднеется бурный поток вод, устремляющийся через бамбуковый лес мимо павильона над рекой, хлещущий камни, а затем впадающий в глубокий пруд.

Картина написана с применением целого ряда техник. Движения кисти свободны и переменчивы, линии то широкие, то тонкие, порой размашистые, а иной раз и тщательно выписаны. В цветовых пятнах видим ритмичность, а особое мастерство художника проявляется в том, как он набирает тушь на кисть: ее то много, то практически нет, что дает разный эффект и оставляет ощущение гармонии. Картина очень содержательна и отличается тщательно выверенной композицией и структурой. В этой работе Ши Тао мастерски использует метод сечения: крупным планом показывает лишь спрятавшуюся в лесу беседку, оставляя все иное за пределами своего внимания.

Мастер не только проявил свой исключительный талант в живописи, но и преуспел в теории искусства. Он проштудировал все доступные ему теоретические сведения, после чего разработал свою систему представлений о пейзажной живописи шань-шуй и изложил свои идеи в эстетическом трактате «Беседы о живописи монаха Горькая Тыква», где Ши Тао называет себя монахом Горькая Тыква. В отличие от других традиционных произведений о живописи, трактат рассказывает не только о технике рисования и личном опыте, но и включает размышления о теории искусства и работе художника над собой. Книга состоит из 18 глав, в которых автор излагает принцип «единой черты» – основополагающую теорию художественного творчества Ши Тао. В трактате говорится, что основополагающим элементом живописи является линия. «Беседы о живописи монаха Горькая Тыква» можно назвать наиболее систематической и логически изложенной работой по древней теории живописи.

Ши Тао ценен тем, что в своей живописи не только осваивал новые рубежи, но и оформлял свой опыт в теоретические изыскания. Его эстетические представления обозначили новую эпоху в истории китайской живописи и эстетики. Чтобы понять это утверждение, стоит отметить, что современники художника педантично следовали догме, тогда как творчество Ши Тао черпало силы в наблюдениях за природой, осмыслении жизненного опыта и стремлении к переменам. Огромное влияние на мировоззрение художника оказала философия чань-буддизма, дополняемая стремлением к самовыражению, независимости и свободе творчества. Завершить же наш сегодняшний рассказ хочется тем, что творчество Ши Тао оказало огромное влияние на китайскую живопись XVIII, XIX и даже XX веков.