ЖУРНАЛ «КИТАЙ»

Эрмине Антаранян

Прогуливаясь по туристическим «лабиринтам» небольшого городка Учжэнь, что недалеко от Ханчжоу, услышали доносящийся из окна одной из бесчисленных аутентичных построек мужской голос. Голос был достаточно громкий, чтобы заманить нас к нужной двери, и достаточно выразительный, чтобы уверить нас, что мужчина не просто с кем-то беседовал, а ведал некую историю. Тихо заглянув в дверь и обнаружив в помещении десятки мужчин и женщин разных возрастов, увлеченно слушающих захватывающую историю из уст рассказчика, мы с подругой переглянулись и одновременно воскликнули «Хуабэнь!» В памяти сразу всплыли сунские устные сказы, о которых нам несколько месяцев назад рассказывали на лекциях по истории китайской литературы.

Жанр хуабэнь (хуа – рассказ, бэнь – рукопись), начало развития которого приходится на эпоху Сун (10 - 13 вв.), а расцвет – на эпоху Мин (14 - 17 вв.), представлял собой тексты повестей, предназначенные для рассказчиков. Сначала это были краткие записи, похожие на либретто, опираясь на которые сказители ведали истории. Чуть позже стали появляться полноценные записи рассказов, которые также продолжили называться термином хуабэнь.

Повести хуабэнь имели четкое деление: они начинались со стихотворения, которое помогало настроить публику на нужный лад. Далее следовал основной текст, которому часто сопутствовала еще одна короткая история, призванная вызвать интерес у слушателей. Заканчивались хуабэнь нравоучительным наставлением, которое тоже могло представлять собой семисложное стихотворение. По своему виду хуабэнь делились на новеллы, героико-авантюрные повести, исторические повести о минувших династиях и рассказы о буддийских сутрах. Тексты хуабэнь писались на новом к тому времени литературном языке байхуа, максимально приближенном к разговорной речи. Они были результатом коллективного творчества, их авторами были простые горожане, которые чаще всего изображали жизнь таких же, как они, простых людей.

Развитие сунской повести было напрямую связано с ростом городов и городского населения и, соответственно, в необходимости различных увеселительных мероприятий. Такими мероприятиями стали театр и сказительство. В сунских городах существовали специальные места – дома с черепичными крышами, где собирались горожане и слушали народные сказы. В период Сун сказительство было распространено повсеместно во всех слоях общества – от самых низких слоев до императорского двора. Сказители садились за стол, а в руке держали складной веер или деревянный брусок, которым они в самые кульминационные моменты повествования ударяли по столу, что придавало выступлению драматичности и еще больше захватывало слушателей.

Повесть хуабэнь продолжила развиваться и в эпоху Мин, когда возникли так называемые подражательные хуабэнь (ни хуабэнь). Минские повести так же, как и сунские, писались на языке байхуа, но, если в эпоху Сун хуабэнь были предназначены для устного сказительства, в эпоху Мин их издавали в качестве полноценных литературных произведений для чтения.  Кстати говоря, средневековые китайские романы, среди которых знаменитые «Троецарствие» и «Речные заводи», изначально представляли собой устные сказы. В дальнейшем, когда они были изданы в форме литературных произведений, они унаследовали традицию жанра хуабэнь, включив в повествование рассказчика, который ведает читателю историю.

Отголоски хуабэнь

Одним из отголосков устного сказительства стали книжные чайные домики, которые стали активно появляться в Пекине в последние годы династии Цин. С утра в таких заведениях подавали чай, а после обеда чайные принимали в своих стенах гостей совершенно разного возраста, социального статуса, профессий, которые приходили сюда, чтобы за чашечкой чая послушать выступления народных сказителей. В основном такие мероприятия проходили в чайных домиках два раза в день: в полдень и вечером. Иногда и с утра можно было насладиться устным творчеством, но в таком случае рассказчиками были неопытные, пока еще малоизвестные лица. Сказители были одеты в китайские халаты или рубахи, а в качестве реквизитов, помимо складных вееров и деревянных брусков, использовали платки, небольшие плетеные корзинки и счетные доски для монет.

Люди могли приходить в чайные каждый день на протяжении месяца, двух или трех, потому что рассказчики намеренно растягивали истории, обрывали их на самых интересных моментах, тем самым увлекая слушателей, снова и снова приглашая их погрузиться в вымышленный или основанный на реальных событиях мир героев. Можно сказать, что это были сериалы того времени, только их наблюдали не по телевизору, как сейчас, а воочию.

Лао Шэ начал свою известную пьесу «Чайная» со слов разочарования: «Сейчас такие чайные почти перевелись». С началом культурной революции книжные чайные дома, которые на протяжении десятков лет собирали в своих стенах любителей устного сказа, стали закрываться и прекратили свою деятельность вплоть до начала 80-ых годов, когда в Пекине вновь стали появляться излюбленные горожанами «литературные дома». Например, одной из самых больших книжных чайных того времени стала чайная на проспекте Ломаши, где выступали такие знаменитые сказители книг, как Лянь Лижу, Ли Синьцюань и другие. Параллельно с книжными чайными искусство пересказа книг перешло и на телевидение. Так, «Сказание о Юэ Фэй» в исполнении одной из ведущих артистов устного сказа Лю Ланьфан, в свое время приковало к экранам телевизоров жителей по всему Китаю и даже за его пределами.

В 21 веке с активным внедрением в жизнь людей электронной техники, Интернета и средств массовой информации, традиция сказительства в Китае практически сошла на нет и лишила профессию рассказчика прежней актуальности. Однако и сейчас некоторые каналы Центрального телевидения Китая выпускают передачи с выступлениями рассказчиков книг, а в таких городах, как Учжэнь, еще можно встретить местных людей, которые стараются сохранить былую традицию.